Зайцева Полина Ивановна

Перешагнув порог войны…

Ульянова Мария Михайловна

Зайцева Полина Ивановна

Марию Михайловну Ульянову не просто было застать дома. Как оказалось, часто коротает она свое одиночество у подруги — Полины Ивановны Зайцевой. Словно сама судьба свела их, потому что имеют они много общего. Обе — медики, проработавшие в центральной районной больнице десятки лет, фронтовички, вдовы, живут по одиночке и неподалеку друг от друга, да и родились в соседних деревнях Большешироковского сельского Совета. Хотя у каждой из них своя в жизни дорога.
Еще до войны, в 1938 году, закончила Мария Ветлужскую фельдшерско-акушерскую школу. Она была первой из своих деревенских девчат, кто пошел учиться дальше, избрал себе профессию, а не ограничился крестьянским трудом.
Работала акушеркой в Хмелевицкой больнице. А в апреле 1942 года началась для Марии военная медицинская служба. Это был полевой инфекционный госпиталь № 4293, где определили ее старшей медицинской сестрой. Предстоял путь в Калугу, затем на Воронеж. А там во время боев на Орловско-Курской дуге свирепствовал сыпной тиф.
- Количество больных в госпитале, который размещался в местечке Русская Халань, доходило до 700, — вспоминает Мария Михайловна. — Две школы были переполнены. Пришлось расчищать бывший конный двор и там размещать больных на топчанах и даже Между ними, Состояние у больных тяжелое, бредовое, температура высокая. Это был какой-то кошмар. Перепутали день с ночью, не спали сутками. И как мы все это выдержали — теперь трудно даже представить.
— Наш госпиталь был и в Старом Осколе, Большим Токмаке, — продолжает собеседница. — Не раз в пути следования попадали под бомбежки. Страшно 'было и трудно. До сих пор не могу смотреть военные фильмы. Но будто какая-то сила двигала нами. Сами даже не болели, жили дружно, как одна семья. Чуть свободная минутка — шутки, смех, песни... Просто молоды мы были.
Дальше была Польша. В лесу возле города Познань коллектив полевого инфекционного госпиталя, разместившегося в двух корпусах, вел неустанную борьбу с дугой эпидемией — дизентерией. Дисциплина, высокая ответственность, чувство долга помогали девушкам преодолевать все трудности. Здесь Мария и встретила Победу. Не забыть ей ту красивую майскую природу, когда кругом было бело от яблоней в цвету, и всеобщее ликование, когда от радости метали и целовали ДРУГ друга.
А служба старшей медицинской сестры продолжалась уже в Германии. В госпитале в городе Фюрстенвальде вместе со своими подругами она лечила пленных немцев.
В марте 1946 года женщин-офицеров, а Мария была уже тогда в звании лейтенанта, демобилизовали. Но пришлось остаться, как требовало время, по вольному найму и быть в группе советских оккупационных войск. Хотя так мечтала побыстрее вернуться на Родину и поступить в мединститут.
Но вместо учебы — разные госпитали с ранеными, клиническая больница. Правда, пришлось побывать на экскурсии в Берлине и в рейхстаге, где Мария поставила и свою роспись.
Всего службе отдано 8 лет— до 1950 года,
В составе Степного, Воронежского, 4-го Украинского и 1-го Белорусского фронтов прошла эта деревенская девушка по дорогам войны, не изменяя долгу, не переступая грань дозволенного. Награды, в числе которых орден Отечественной войны I степени и медаль «За боевые заслуги», напоминают ей о тех суровых годах. Знает, что была представлена и к награждению орденом Красной Звезды, но так его и не получила.
К боевым наградам прибавились значок «Отличник здравоохранения» и медаль «Ветеран труда», которыми награждена Мария Михайловна Ульянова за время работы в центральной районной больнице, где прошла вся ее послевоенная трудовая жизнь.
Медсестра фтизиатрического кабинета М. М. Ульянова пользовалась непререкаемым авторитетом у больных и коллег. Член профкома, партбюро, активный общественный распространитель печати, участница художественной самодеятельности — в каждом из этих дел она горела и зажигала других, отличаясь во всем 'аккуратностью, порядочностью, справедливостью.

Подруге Марии Михайловны Полине Ивановне много пришлось пережить еще в детстве. Семью раскулачили, отобрав дом, имущество и даже клеенку со стола.
— Когда приехали ломать дом, — с грустью вспоминает Полина Ивановна, — мама не успела еще хлеб из печки достать. Где уж там, до хлеба ли. Ушли к соседям, а отец вынужден был скрываться. Так и переезжала семья с места на место, пока в 1938 году не купили дом в деревне Харламовцы.
Весной 1943 года Полина закончила среднюю школу № 1 и получила повестку в армию. Один брат ее в то время уже погиб, а другой воевал.
Была зачислена разведчиком зенитно—артиллерийской батареи Горьковского зенитно—артиллерийского полка, Горький тогда уже бомбили, и надо было постоянно вести наблюдение за воздухом, чтобы не пропустить немецкие самолеты. Но прежде изучили все силуэты самолетов — немецких, английских, американских и своих — во всех проекциях.
В ноябре 1944 года по пути в Ригу Полина с ужасом смотрела на места прошедших боев. Прибалтика в то время была освобождена, но бои шли рядом — под Калининградом.
На окраине Риги зенитчики развернули свою батарею, в которой Полина была старшей разведчицей, а затем командиром отделения разведки. Задача оставалась той же — следить за небом, не пропустить вражеские самолеты.
Эта служба продолжалась для девушки до конца войны. В Риге и встретила она День Победы. Весь полк, в том числе и батарея, салютовал на площади Свободы.
В июле 1945 года в числе первых демобилизованных Полина возвратилась домой. Хорошо помнит, как торжественно шли строем по городу, как женщины—рижанки вручали каждой девушке цветы и забросали ими все машины с вещами солдат. А первый эшелон демобилизованных победителей на многих станциях встречали торжественно, с оркестром. Так велика была у всех радость победы.
Мечта Полины стать зубным врачом сбылась после войны. Закончив Горьковскую зубоврачебную школу, она проработала в этой должности 42 года. Вначале была одна на весь район. Нагрузка была большая, но работала так, чтобы никто не отозвался о ней плохо, Чтобы не было осложнений после лечения и удаления зубов.
Здесь, в районной больнице, и подружилась Полина Ивановна Зайцева с Марией Михайловной Ульяновой. А теперь эта дружба связывает их еще больше. Сойдутся, поговорят, чайку вместе попьют — и на душе легче.
Полине Ивановне одной в трехкомнатной квартире с печным отоплением очень трудно, тем более что сердце сдает, мучает одышка. Благо, что дети тоже в Шахунье живут и ежедневно приходят то дочь, то сноха, то сын, и внуки вниманием не обделяют. Так хотелось бы обменять квартиру благоустроенную, хотя бы некомнатную, и заявление об этом давно написала в администрацию города, но пока безрезультатно.
Обидно, что известный и уважаемый в районе бывший зубной врач ЦРБ, имеющий военные награды и поощрения за труд, П. И. Зайцева добиться для себя нормального жилья никак не может. Ходить и надоедливо просить здоровье уже не позволяет, жаловаться — не в ее характере.
— Может, вы мне поможете, — умоляюще просила Полина Ивановна, — так хочется порадоваться на старости лет.
...Смотрю на маленькие фотографии пятидесятилетней давности своих героинь в солдатских формах. Мысленно вспоминаю пройденный каждой путь. И за их мужество, постоянство, трудолюбие, дружбу и гостеприимство хочется крепко пожать им руки и обнять, как своих родных.

Г. АРКАДЬЕВА.
На снимках: М. М. Ульянова и П. И. Зайцева в годы войны.

Живут и помнят

По военно-политическим результатам и количеству участвовавших сил Курская битва была одной из крупнейших битв Великой Отечественной войны. Статистика тех лет свидетельствует, что к началу боев на атом направлении было сосредоточено 1336 тысяч человек, были среди них и наши земляки. Сегодня в живых осталось всего 15 участников Курской битвы, проживающих а Шахунском районе.

Как известно, в начале июля бои носили в основном оборонительный характер. И самый первый день сражений, 5 июля, стал боевым крещением для нашего земляка, жителя города Шахуньи, Павла Степановича Татарникова. Накануне он с товарищами был доставлен в "телячьих" вагонах на передовую. И первое, что испытали 18-летние парни, было блаженство от утоленного чувства голода, которое мучило во время долгих шести месяцев учебки. Солдатская перловая каша показалась божественно вкусной. Для многих товарищей Павла эта радость была последней в жизни, потому что на следующий день разверзлись ворота адовы. Именно такое создалось впечатление у солдат, вжимавшихся в землю под шквалом вражеского огня и ответных залпов наших орудий. Пелена дыма застилала место сражения, но не защищала от палящих солнечных лучей.
Для нас, представителей послевоенных поколений, события Курской битвы расписаны по дням в разного рода справочных и историке-мемуарных изданиях. Для людей, принимавших в них участие, отсчет времени исчислялся не сутками, не днями и ночами, а периодами затишья между боями. Павел Степанович не вспомнит сейчас названий населенных пунктов, встречавшихся во время многочисленных передислокаций 49-й артиллерийской бригады, в составе которой он воевал. Да тогда им никто об этом и не докладывал, а те селения, которые проходили наши войска, уже перейдя в наступление, были сожжены до тла.
Как связист Павел Степанович отвечал за исправность коммуникаций, а это значит, что надо было постоянно спешить, чтобы восстановить прерванную взрывом связь. «Каким-то чудом остался жив, - вспоминает он. Много раз снаряд взрывался так, где я был две минуты назад. Сколько раз оглушало, засыпало землей, взрытой взрывом снаряда. Скошенные пулей падали замертво бойцы, бежавшие рядом плечо в плечо. Судьба, видно, такая выпала – жить. Жить и помнить, какой ценой досталось нам мирное небо».
До самой смерти помнить буду эту Орловско-Курскую дугу",-говорит другой ветеран Великой Отечественной войны, жительница Шахуньи Мария Михайловна Уланова.
Непосредственного участия в военных действиях она не принимала. На протяжении четырех военных лет, служа медсестрой в инфекционном госпитале №42/93, который следовал «в обозе» за полевым госпиталем, она имела дело даже не с ранеными, а с больными инфекционными заболеваниями. Во время боев летом 1943 года случилась небывалая эпидемия сыпного тифа. Госпиталь был рассчитан на сто человек, а тут в июньскую жару начали непрерывно поступать тяжелейшие больные с температурой под 40 градусов. И причиной была сильная завшивленность рядового состава действующей армии. Мыться солдатам не приходилось месяцами. В деревне Русская Халань госпиталь разместился в зданиях двух школ. Когда же больные начали прибывать и днем, и ночью, когда были забиты все "палаты" и коридоры и люди лежали на голом полу, медсестрам пришлось вычистить и побелить известковый конный двор, и вскоре он тоже был забит мечущимися в бреду людьми. Количество больных зашкаливало цифру 500. Медсестры позабыли, что это такое – ходить пешком. Казалось, даже дремали и то на бегу. Марпии Улаовой как старшей медсестре приходилось и уколы делать (Благо, антибиотики имелись в достаточном количестве), и отвечать за материальную часть (за каждый пропавший предмет посуды или постельных принадлежностей грозило взыскание в 10-екратном размере), и с ведрами бегать на кухню, которая всегда почему-то располагалась на приличном расстоянии. Вместе с медсестрами вылавливали и возвращали назад бредивших солдат, которые с криками: «Слушаюсь, товарищ комдив!» - вскакивали и бежали, сами не зная куда.
Недель после двух тяжелой болезни солдат шло на поправку, появлялся непомерный аппетит. Медперсонал не знал, как прокормить их. Из-за столов выходили, только тогда когда кухонный работник показывал им пустые ведра.
«Порой ноженьки подкашивались,- говорит Мария Михайловна, - но молодость брала свое. Бывало, что и наплачешься над тяжелым больным. Но в редкие свободные минуты изливали душу в песне. Девчата все были певучие, веселые, жили дружно, как одна семья».
Сл свей землячкой из села Щербаж, Ноной Гогузевой, Мария Уланова прошла бок о бок все военные годы. Вместе перевивали радости и беды, все вернулись в родные края по окончании воинской службы. В мирное время встречались уже на часто, но при каждой встрече невольно вспоминали огненное лето 1943 года.

Галина Модина

На снимке:
П.С. Татарников,
М.М. Уланова с боевыми подругами

ПЕРЕШАГНУВ ПОРОГ ВОЙНЫ

Марию Михайловну Ульянову не просто было застать дома. Как оказалось, часто коротает она свое одиночество у подруги — Полины Ивановны Зайцевой. Словно сама судьба свела их, потому что имеют они много общего. Обе — медики, проработавшие в центральной районной больнице десятки лет, фронтовички, вдовы, живут по одиночке и неподалеку друг от друга, да и родились в соседних деревнях Большешироковского сельского Совета. Хотя у каждой из них своя в жизни дорога.
Еще до войны, в 1938 году, закончила Мария Ветлужскую фельдшерско-акушерскую школу. Она была первой из своих деревенских девчат, кто пошел учиться дальше, избрал себе профессию, а не ограничился крестьянским трудом.
Работала акушеркой в Хмелевицкой больнице. А в апреле 1942 года началась для Марии военная медицинская служба. Это был полевой инфекционный госпиталь № 4293, где определили ее старшей медицинской сестрой. Предстоял путь в Калугу, затем на Воронеж. А там во время боев на Орловско-Курской дуге свирепствовал сыпной тиф.
- Количество больных в госпитале, который размещался в местечке Русская Халань, доходило до 700, — вспоминает Мария Михайловна. — Две школы были, переполнены. Пришлось расчищать бывший конный двор и там размещать больных на топчанах и даже между ними, Состояние у больных тяжелое, бредовое, температура высокая. Это был какой-то кошмар. Перепутали день с ночью, не спали сутками. И как мы все это выдержали — теперь трудно даже представить.
— Наш госпиталь был и в Старом Осколе, Большом Токмаке, — продолжает собеседница. — Не раз в пути следования попадали под бомбежки. Страшно было и трудно. До сих пор не могу смотреть военные фильмы. Но будто какая-то сила двигала нами. Сами даже не болели, жили дружно, как одна семья. Чуть свободная минутка — шутки, смех, песни... Просто молоды мы были.
Дальше была Польша. В лесу возле города Познань коллектив полевого инфекционного госпиталя, разместившегося в двух корпусах, вел неустанную борьбу с дугой эпидемией — дизентерией. Дисциплина, высокая ответственность, чувство долга помогали девушкам преодолевать все трудности. Здесь Мария и встретила Победу. Не забыть ей ту красивую майскую природу, когда кругом было бело от яблоней в цвету, и всеобщее ликование, когда от радости метали и целовали ДРУГ друга.
А служба старшей медицинской сестры продолжалась уже р Германии. В госпитале в городе Фюрстенвальде вместе со своими подругами она лечила пленных немцев.
В марте 1946 года женщин-офицеров, а Мария была уже тогда в звании лейтенанта, демобилизовали. Но пришлось остаться, как требовало время, по вольному найму и быть в группе советских оккупационных войск. Хотя так мечтала побыстрее вернуться на Родину и поступить в мединститут.
Но вместо учебы — разные госпитали с ранеными, клиническая больница. Правда, пришлось побывать на экскурсии в Берлине и в рейхстаге, где Мария поставила и свою роспись.
Всего службе отдано 8 лет— до 1950 года.
В составе Степного, Воронежского, 4-го Украинского и 1-го Белорусского фронтов прошла эта деревенская девушка по дорогам войны, не изменяя долгу, не переступая грань дозволенного. Награды, в числе которых орден Отечественной войны I степени и медаль «За боевые заслуги», напоминают ей о тех суровых годах. Знает, что была представлена и к награждению орденом Красной Звезды, но так его и не получила.
К боевым наградам прибавились значок «Отличник здравоохранения» и медаль «Ветеран труда», которыми награждена Мария Михайловна Ульянова за время работы в центральной районной больнице, где прошла вся ее послевоенная трудовая жизнь.
Медсестра фтизиатрического кабинета М. М. Ульянова пользовалась непререкаемым авторитетом у больных и коллег. Член профкома, партбюро, активный общественный распространитель печати, участница художественной самодеятельности — в каждом из этих дел она горела и зажигала других, отличаясь во всем аккуратностью, порядочностью, справедливостью.
Подруге Марии Михайловны Полине Ивановне много пришлось пережить еще в детстве. Семью раскулачили, отобрав дом, имущество и даже клеенку со стола.
— Когда приехали ломать дом, — с грустью вспоминает Полина Ивановна, — мама не успела еще хлеб из печки достать. Где уж там, до хлеба ли. Ушли к соседям, а отец вынужден был скрываться. Так и переезжала семья с места на место, пока в 1938 году не купили дом в деревне Харламовцы.
Весной 1943 года Полина закончила среднюю школу № 1 и получила повестку в армию. Один брат ее в то время уже погиб, а другой воевал.
Была зачислена разведчиком зенитно-артиллерийской батареи Горьковского зенитно-артиллерийского полка. Горький тогда уже бомбили, и надо было постоянно вести наблюдение за воздухом, чтобы не пропустить немецкие самолеты. Но прежде изучили все силуэты самолетов — немецких, английских, американских и своих — во всех проекциях.
В ноябре 1944 года по пути в Ригу Полина с ужасом смотрела на места прошедших боев. Прибалтика в то время была освобождена, но бои шли рядом — под Калининградом.
На окраине Риги зенитчики развернули свою батарею, в которой Полина была старшей разведчицей, а затем командиром отделения разведки. Задача оставалась той же — следить за небом, не пропустить вражеские самолеты.
Эта служба продолжалась для девушки до конца войны. В Риге и встретила она День Победы. Весь полк, в том числе и батарея, салютовал на площади Свободы.
В июле 1945 года в числе первых демобилизованных Полина возвратилась домой. Хорошо помнит, как торжественно шли строем по городу, как женщины-рижанки вручали каждой девушке цветы и забросали ими все машины с вещами солдат. А первый эшелон демобилизованных победителей на многих станциях встречали торжественно, с оркестром. Так велика была у всех радость победы.
Мечта Полины стать зубным врачом сбылась после войны. Закончив Горьковскую зубоврачебную школу, она проработала в этой должности 42 года. Вначале была одна на весь район. Нагрузка была большая, но работала так, чтобы никто не отозвался о ней плохо, чтобы не было осложнений после лечения и удаления зубов.
Здесь, в районной больнице, и подружилась Полина Иванов, на Зайцева с Марией Михайловной Ульяновой. А теперь эта дружба связывает их еще больше. Сойдутся, поговорят, чайку вместе попьют — и на душе легче.
Полине Ивановне одной в трехкомнатной квартире с печным отоплением очень трудно, тем более что сердце сдает, мучает одышка. Благо, что дети тоже в Шахунье живут и ежедневно приходят то дочь, то сноха, то сын, и внуки вниманием не обделяют. Так хотелось бы обменять квартиру на благоустроенную, хотя бы однокомнатную, и заявление об этом давно написала в администрацию города, но пока безрезультатно.
Обидно, что известный и уважаемый в районе бывший зубной врач ЦРБ, имеющий военные награды и поощрения за труд, П. И. Зайцева добиться для себя нормального жилья никак не может. Ходить и надоедливо просить здоровье уже не позволяет, жаловаться — не в ее характере.
— Может, вы мне поможете, — умоляюще просила Полина Ивановна, — так хочется порадоваться на старости лет.
...Смотрю на маленькие фотографии пятидесятилетней давности своих героинь в солдатских формах. Мысленно вспоминаю пройденный каждой путь. И за их мужество, постоянство, трудолюбие, дружбу и гостеприимство хочется крепко пожать им руки и обнять, как своих родных.

Г.АРКАДЬЕВА.
На снимках: М. М. Ульянова и
П. И. Зайцева в годы войны.

Перешагнув порог войны…

Ульянова Мария Михайловна

Зайцева Полина Ивановна

Марию Михайловну Ульянову не просто было застать дома. Как оказалось, часто коротает она свое одиночество у подруги — Полины Ивановны Зайцевой. Словно сама судьба свела их, потому что имеют они много общего. Обе — медики, проработавшие в центральной районной больнице десятки лет, фронтовички, вдовы, живут по одиночке и неподалеку друг от друга, да и родились в соседних деревнях Большешироковского сельского Совета. Хотя у каждой из них своя в жизни дорога.
Еще до войны, в 1938 году, закончила Мария Ветлужскую фельдшерско-акушерскую школу. Она была первой из своих деревенских девчат, кто пошел учиться дальше, избрал себе профессию, а не ограничился крестьянским трудом.
Работала акушеркой в Хмелевицкой больнице. А в апреле 1942 года началась для Марии военная медицинская служба. Это был полевой инфекционный госпиталь № 4293, где определили ее старшей медицинской сестрой. Предстоял путь в Калугу, затем на Воронеж. А там во время боев на Орловско-Курской дуге свирепствовал сыпной тиф.
- Количество больных в госпитале, который размещался в местечке Русская Халань, доходило до 700, — вспоминает Мария Михайловна. — Две школы были переполнены. Пришлось расчищать бывший конный двор и там размещать больных на топчанах и даже Между ними, Состояние у больных тяжелое, бредовое, температура высокая. Это был какой-то кошмар. Перепутали день с ночью, не спали сутками. И как мы все это выдержали — теперь трудно даже представить.
— Наш госпиталь был и в Старом Осколе, Большим Токмаке, — продолжает собеседница. — Не раз в пути следования попадали под бомбежки. Страшно 'было и трудно. До сих пор не могу смотреть военные фильмы. Но будто какая-то сила двигала нами. Сами даже не болели, жили дружно, как одна семья. Чуть свободная минутка — шутки, смех, песни... Просто молоды мы были.
Дальше была Польша. В лесу возле города Познань коллектив полевого инфекционного госпиталя, разместившегося в двух корпусах, вел неустанную борьбу с дугой эпидемией — дизентерией. Дисциплина, высокая ответственность, чувство долга помогали девушкам преодолевать все трудности. Здесь Мария и встретила Победу. Не забыть ей ту красивую майскую природу, когда кругом было бело от яблоней в цвету, и всеобщее ликование, когда от радости метали и целовали ДРУГ друга.
А служба старшей медицинской сестры продолжалась уже в Германии. В госпитале в городе Фюрстенвальде вместе со своими подругами она лечила пленных немцев.
В марте 1946 года женщин-офицеров, а Мария была уже тогда в звании лейтенанта, демобилизовали. Но пришлось остаться, как требовало время, по вольному найму и быть в группе советских оккупационных войск. Хотя так мечтала побыстрее вернуться на Родину и поступить в мединститут.
Но вместо учебы — разные госпитали с ранеными, клиническая больница. Правда, пришлось побывать на экскурсии в Берлине и в рейхстаге, где Мария поставила и свою роспись.
Всего службе отдано 8 лет— до 1950 года,
В составе Степного, Воронежского, 4-го Украинского и 1-го Белорусского фронтов прошла эта деревенская девушка по дорогам войны, не изменяя долгу, не переступая грань дозволенного. Награды, в числе которых орден Отечественной войны I степени и медаль «За боевые заслуги», напоминают ей о тех суровых годах. Знает, что была представлена и к награждению орденом Красной Звезды, но так его и не получила.
К боевым наградам прибавились значок «Отличник здравоохранения» и медаль «Ветеран труда», которыми награждена Мария Михайловна Ульянова за время работы в центральной районной больнице, где прошла вся ее послевоенная трудовая жизнь.
Медсестра фтизиатрического кабинета М. М. Ульянова пользовалась непререкаемым авторитетом у больных и коллег. Член профкома, партбюро, активный общественный распространитель печати, участница художественной самодеятельности — в каждом из этих дел она горела и зажигала других, отличаясь во всем 'аккуратностью, порядочностью, справедливостью.

Подруге Марии Михайловны Полине Ивановне много пришлось пережить еще в детстве. Семью раскулачили, отобрав дом, имущество и даже клеенку со стола.
— Когда приехали ломать дом, — с грустью вспоминает Полина Ивановна, — мама не успела еще хлеб из печки достать. Где уж там, до хлеба ли. Ушли к соседям, а отец вынужден был скрываться. Так и переезжала семья с места на место, пока в 1938 году не купили дом в деревне Харламовцы.
Весной 1943 года Полина закончила среднюю школу № 1 и получила повестку в армию. Один брат ее в то время уже погиб, а другой воевал.
Была зачислена разведчиком зенитно—артиллерийской батареи Горьковского зенитно—артиллерийского полка, Горький тогда уже бомбили, и надо было постоянно вести наблюдение за воздухом, чтобы не пропустить немецкие самолеты. Но прежде изучили все силуэты самолетов — немецких, английских, американских и своих — во всех проекциях.
В ноябре 1944 года по пути в Ригу Полина с ужасом смотрела на места прошедших боев. Прибалтика в то время была освобождена, но бои шли рядом — под Калининградом.
На окраине Риги зенитчики развернули свою батарею, в которой Полина была старшей разведчицей, а затем командиром отделения разведки. Задача оставалась той же — следить за небом, не пропустить вражеские самолеты.
Эта служба продолжалась для девушки до конца войны. В Риге и встретила она День Победы. Весь полк, в том числе и батарея, салютовал на площади Свободы.
В июле 1945 года в числе первых демобилизованных Полина возвратилась домой. Хорошо помнит, как торжественно шли строем по городу, как женщины—рижанки вручали каждой девушке цветы и забросали ими все машины с вещами солдат. А первый эшелон демобилизованных победителей на многих станциях встречали торжественно, с оркестром. Так велика была у всех радость победы.
Мечта Полины стать зубным врачом сбылась после войны. Закончив Горьковскую зубоврачебную школу, она проработала в этой должности 42 года. Вначале была одна на весь район. Нагрузка была большая, но работала так, чтобы никто не отозвался о ней плохо, Чтобы не было осложнений после лечения и удаления зубов.
Здесь, в районной больнице, и подружилась Полина Ивановна Зайцева с Марией Михайловной Ульяновой. А теперь эта дружба связывает их еще больше. Сойдутся, поговорят, чайку вместе попьют — и на душе легче.
Полине Ивановне одной в трехкомнатной квартире с печным отоплением очень трудно, тем более что сердце сдает, мучает одышка. Благо, что дети тоже в Шахунье живут и ежедневно приходят то дочь, то сноха, то сын, и внуки вниманием не обделяют. Так хотелось бы обменять квартиру благоустроенную, хотя бы некомнатную, и заявление об этом давно написала в администрацию города, но пока безрезультатно.
Обидно, что известный и уважаемый в районе бывший зубной врач ЦРБ, имеющий военные награды и поощрения за труд, П. И. Зайцева добиться для себя нормального жилья никак не может. Ходить и надоедливо просить здоровье уже не позволяет, жаловаться — не в ее характере.
— Может, вы мне поможете, — умоляюще просила Полина Ивановна, — так хочется порадоваться на старости лет.
...Смотрю на маленькие фотографии пятидесятилетней давности своих героинь в солдатских формах. Мысленно вспоминаю пройденный каждой путь. И за их мужество, постоянство, трудолюбие, дружбу и гостеприимство хочется крепко пожать им руки и обнять, как своих родных.

Г. АРКАДЬЕВА.
На снимках: М. М. Ульянова и П. И. Зайцева в годы войны.

Живут и помнят

По военно-политическим результатам и количеству участвовавших сил Курская битва была одной из крупнейших битв Великой Отечественной войны. Статистика тех лет свидетельствует, что к началу боев на атом направлении было сосредоточено 1336 тысяч человек, были среди них и наши земляки. Сегодня в живых осталось всего 15 участников Курской битвы, проживающих а Шахунском районе.

Как известно, в начале июля бои носили в основном оборонительный характер. И самый первый день сражений, 5 июля, стал боевым крещением для нашего земляка, жителя города Шахуньи, Павла Степановича Татарникова. Накануне он с товарищами был доставлен в "телячьих" вагонах на передовую. И первое, что испытали 18-летние парни, было блаженство от утоленного чувства голода, которое мучило во время долгих шести месяцев учебки. Солдатская перловая каша показалась божественно вкусной. Для многих товарищей Павла эта радость была последней в жизни, потому что на следующий день разверзлись ворота адовы. Именно такое создалось впечатление у солдат, вжимавшихся в землю под шквалом вражеского огня и ответных залпов наших орудий. Пелена дыма застилала место сражения, но не защищала от палящих солнечных лучей.
Для нас, представителей послевоенных поколений, события Курской битвы расписаны по дням в разного рода справочных и историке-мемуарных изданиях. Для людей, принимавших в них участие, отсчет времени исчислялся не сутками, не днями и ночами, а периодами затишья между боями. Павел Степанович не вспомнит сейчас названий населенных пунктов, встречавшихся во время многочисленных передислокаций 49-й артиллерийской бригады, в составе которой он воевал. Да тогда им никто об этом и не докладывал, а те селения, которые проходили наши войска, уже перейдя в наступление, были сожжены до тла.
Как связист Павел Степанович отвечал за исправность коммуникаций, а это значит, что надо было постоянно спешить, чтобы восстановить прерванную взрывом связь. «Каким-то чудом остался жив, - вспоминает он. Много раз снаряд взрывался так, где я был две минуты назад. Сколько раз оглушало, засыпало землей, взрытой взрывом снаряда. Скошенные пулей падали замертво бойцы, бежавшие рядом плечо в плечо. Судьба, видно, такая выпала – жить. Жить и помнить, какой ценой досталось нам мирное небо».
До самой смерти помнить буду эту Орловско-Курскую дугу",-говорит другой ветеран Великой Отечественной войны, жительница Шахуньи Мария Михайловна Уланова.
Непосредственного участия в военных действиях она не принимала. На протяжении четырех военных лет, служа медсестрой в инфекционном госпитале №42/93, который следовал «в обозе» за полевым госпиталем, она имела дело даже не с ранеными, а с больными инфекционными заболеваниями. Во время боев летом 1943 года случилась небывалая эпидемия сыпного тифа. Госпиталь был рассчитан на сто человек, а тут в июньскую жару начали непрерывно поступать тяжелейшие больные с температурой под 40 градусов. И причиной была сильная завшивленность рядового состава действующей армии. Мыться солдатам не приходилось месяцами. В деревне Русская Халань госпиталь разместился в зданиях двух школ. Когда же больные начали прибывать и днем, и ночью, когда были забиты все "палаты" и коридоры и люди лежали на голом полу, медсестрам пришлось вычистить и побелить известковый конный двор, и вскоре он тоже был забит мечущимися в бреду людьми. Количество больных зашкаливало цифру 500. Медсестры позабыли, что это такое – ходить пешком. Казалось, даже дремали и то на бегу. Марпии Улаовой как старшей медсестре приходилось и уколы делать (Благо, антибиотики имелись в достаточном количестве), и отвечать за материальную часть (за каждый пропавший предмет посуды или постельных принадлежностей грозило взыскание в 10-екратном размере), и с ведрами бегать на кухню, которая всегда почему-то располагалась на приличном расстоянии. Вместе с медсестрами вылавливали и возвращали назад бредивших солдат, которые с криками: «Слушаюсь, товарищ комдив!» - вскакивали и бежали, сами не зная куда.
Недель после двух тяжелой болезни солдат шло на поправку, появлялся непомерный аппетит. Медперсонал не знал, как прокормить их. Из-за столов выходили, только тогда когда кухонный работник показывал им пустые ведра.
«Порой ноженьки подкашивались,- говорит Мария Михайловна, - но молодость брала свое. Бывало, что и наплачешься над тяжелым больным. Но в редкие свободные минуты изливали душу в песне. Девчата все были певучие, веселые, жили дружно, как одна семья».
Сл свей землячкой из села Щербаж, Ноной Гогузевой, Мария Уланова прошла бок о бок все военные годы. Вместе перевивали радости и беды, все вернулись в родные края по окончании воинской службы. В мирное время встречались уже на часто, но при каждой встрече невольно вспоминали огненное лето 1943 года.

Галина Модина

На снимке:
П.С. Татарников,
М.М. Уланова с боевыми подругами

ПЕРЕШАГНУВ ПОРОГ ВОЙНЫ

Марию Михайловну Ульянову не просто было застать дома. Как оказалось, часто коротает она свое одиночество у подруги — Полины Ивановны Зайцевой. Словно сама судьба свела их, потому что имеют они много общего. Обе — медики, проработавшие в центральной районной больнице десятки лет, фронтовички, вдовы, живут по одиночке и неподалеку друг от друга, да и родились в соседних деревнях Большешироковского сельского Совета. Хотя у каждой из них своя в жизни дорога.
Еще до войны, в 1938 году, закончила Мария Ветлужскую фельдшерско-акушерскую школу. Она была первой из своих деревенских девчат, кто пошел учиться дальше, избрал себе профессию, а не ограничился крестьянским трудом.
Работала акушеркой в Хмелевицкой больнице. А в апреле 1942 года началась для Марии военная медицинская служба. Это был полевой инфекционный госпиталь № 4293, где определили ее старшей медицинской сестрой. Предстоял путь в Калугу, затем на Воронеж. А там во время боев на Орловско-Курской дуге свирепствовал сыпной тиф.
- Количество больных в госпитале, который размещался в местечке Русская Халань, доходило до 700, — вспоминает Мария Михайловна. — Две школы были, переполнены. Пришлось расчищать бывший конный двор и там размещать больных на топчанах и даже между ними, Состояние у больных тяжелое, бредовое, температура высокая. Это был какой-то кошмар. Перепутали день с ночью, не спали сутками. И как мы все это выдержали — теперь трудно даже представить.
— Наш госпиталь был и в Старом Осколе, Большом Токмаке, — продолжает собеседница. — Не раз в пути следования попадали под бомбежки. Страшно было и трудно. До сих пор не могу смотреть военные фильмы. Но будто какая-то сила двигала нами. Сами даже не болели, жили дружно, как одна семья. Чуть свободная минутка — шутки, смех, песни... Просто молоды мы были.
Дальше была Польша. В лесу возле города Познань коллектив полевого инфекционного госпиталя, разместившегося в двух корпусах, вел неустанную борьбу с дугой эпидемией — дизентерией. Дисциплина, высокая ответственность, чувство долга помогали девушкам преодолевать все трудности. Здесь Мария и встретила Победу. Не забыть ей ту красивую майскую природу, когда кругом было бело от яблоней в цвету, и всеобщее ликование, когда от радости метали и целовали ДРУГ друга.
А служба старшей медицинской сестры продолжалась уже р Германии. В госпитале в городе Фюрстенвальде вместе со своими подругами она лечила пленных немцев.
В марте 1946 года женщин-офицеров, а Мария была уже тогда в звании лейтенанта, демобилизовали. Но пришлось остаться, как требовало время, по вольному найму и быть в группе советских оккупационных войск. Хотя так мечтала побыстрее вернуться на Родину и поступить в мединститут.
Но вместо учебы — разные госпитали с ранеными, клиническая больница. Правда, пришлось побывать на экскурсии в Берлине и в рейхстаге, где Мария поставила и свою роспись.
Всего службе отдано 8 лет— до 1950 года.
В составе Степного, Воронежского, 4-го Украинского и 1-го Белорусского фронтов прошла эта деревенская девушка по дорогам войны, не изменяя долгу, не переступая грань дозволенного. Награды, в числе которых орден Отечественной войны I степени и медаль «За боевые заслуги», напоминают ей о тех суровых годах. Знает, что была представлена и к награждению орденом Красной Звезды, но так его и не получила.
К боевым наградам прибавились значок «Отличник здравоохранения» и медаль «Ветеран труда», которыми награждена Мария Михайловна Ульянова за время работы в центральной районной больнице, где прошла вся ее послевоенная трудовая жизнь.
Медсестра фтизиатрического кабинета М. М. Ульянова пользовалась непререкаемым авторитетом у больных и коллег. Член профкома, партбюро, активный общественный распространитель печати, участница художественной самодеятельности — в каждом из этих дел она горела и зажигала других, отличаясь во всем аккуратностью, порядочностью, справедливостью.
Подруге Марии Михайловны Полине Ивановне много пришлось пережить еще в детстве. Семью раскулачили, отобрав дом, имущество и даже клеенку со стола.
— Когда приехали ломать дом, — с грустью вспоминает Полина Ивановна, — мама не успела еще хлеб из печки достать. Где уж там, до хлеба ли. Ушли к соседям, а отец вынужден был скрываться. Так и переезжала семья с места на место, пока в 1938 году не купили дом в деревне Харламовцы.
Весной 1943 года Полина закончила среднюю школу № 1 и получила повестку в армию. Один брат ее в то время уже погиб, а другой воевал.
Была зачислена разведчиком зенитно-артиллерийской батареи Горьковского зенитно-артиллерийского полка. Горький тогда уже бомбили, и надо было постоянно вести наблюдение за воздухом, чтобы не пропустить немецкие самолеты. Но прежде изучили все силуэты самолетов — немецких, английских, американских и своих — во всех проекциях.
В ноябре 1944 года по пути в Ригу Полина с ужасом смотрела на места прошедших боев. Прибалтика в то время была освобождена, но бои шли рядом — под Калининградом.
На окраине Риги зенитчики развернули свою батарею, в которой Полина была старшей разведчицей, а затем командиром отделения разведки. Задача оставалась той же — следить за небом, не пропустить вражеские самолеты.
Эта служба продолжалась для девушки до конца войны. В Риге и встретила она День Победы. Весь полк, в том числе и батарея, салютовал на площади Свободы.
В июле 1945 года в числе первых демобилизованных Полина возвратилась домой. Хорошо помнит, как торжественно шли строем по городу, как женщины-рижанки вручали каждой девушке цветы и забросали ими все машины с вещами солдат. А первый эшелон демобилизованных победителей на многих станциях встречали торжественно, с оркестром. Так велика была у всех радость победы.
Мечта Полины стать зубным врачом сбылась после войны. Закончив Горьковскую зубоврачебную школу, она проработала в этой должности 42 года. Вначале была одна на весь район. Нагрузка была большая, но работала так, чтобы никто не отозвался о ней плохо, чтобы не было осложнений после лечения и удаления зубов.
Здесь, в районной больнице, и подружилась Полина Иванов, на Зайцева с Марией Михайловной Ульяновой. А теперь эта дружба связывает их еще больше. Сойдутся, поговорят, чайку вместе попьют — и на душе легче.
Полине Ивановне одной в трехкомнатной квартире с печным отоплением очень трудно, тем более что сердце сдает, мучает одышка. Благо, что дети тоже в Шахунье живут и ежедневно приходят то дочь, то сноха, то сын, и внуки вниманием не обделяют. Так хотелось бы обменять квартиру на благоустроенную, хотя бы однокомнатную, и заявление об этом давно написала в администрацию города, но пока безрезультатно.
Обидно, что известный и уважаемый в районе бывший зубной врач ЦРБ, имеющий военные награды и поощрения за труд, П. И. Зайцева добиться для себя нормального жилья никак не может. Ходить и надоедливо просить здоровье уже не позволяет, жаловаться — не в ее характере.
— Может, вы мне поможете, — умоляюще просила Полина Ивановна, — так хочется порадоваться на старости лет.
...Смотрю на маленькие фотографии пятидесятилетней давности своих героинь в солдатских формах. Мысленно вспоминаю пройденный каждой путь. И за их мужество, постоянство, трудолюбие, дружбу и гостеприимство хочется крепко пожать им руки и обнять, как своих родных.

Г.АРКАДЬЕВА.
На снимках: М. М. Ульянова и
П. И. Зайцева в годы войны.