Звеньевой
(Стермов Александр Степанович)
- Вам, случаем, не Стермов нужен? - через приоткрытую дверцу кабины смотрели на меня пытливые глаза молодого механизатора. - Я помощник его, Романов Анатолий...А сам — во-о-он он...Сюда кажется идёт.
Спустя минуту мы уже стояли друг против друга. Не по-августовски холодный ветер назойливо теребил выбивающуюся из-под промасленной кепки пепельно-белую прядку волос, забивался под видавшую виды фуфайку. Ссутулившаяся фигура., худощавое в мелких морщинах лицо придавали этому человеку далеко не молодой возраст. Но глаза, лукаво смотрящие из-под очков, продолжали гореть живым огоньком. В них не было и намёка на усталость. Наоборот, во взгляде подчёркивался неистощимый заряд силы, работоспособности, трудовой хлеборобской мысли.
Сегодня ему опять не спалось. Напрасно старался успокоить себя тем, что ещё с вечера всё до винтика в комбайне просмотрел. Встал-таки. Собрался и вышел на улицу. В лицо пахнуло утренней свежестью. Где-то скрипнула калитка, где-то пролаяла собака, но село ещё продолжало спать, укутанное в белёсую дымку предрассветного тумана.
У места стоянки комбайнов не было ещё никого. Александр Степанович на всякий случай проверил натяжку цепей, ходовых ремней, смазал основные узлы машины и только после этого закурил.
Начинать свой трудовой день с профилактики машин механизатор привык ещё с сороковых годов. когда окончил курсы трактористов при Вадской МТС. Не приобрети он этих навыков, вряд ли бы в сорок втором доверили молодому бойцу Стермову новенькую бронемашину. А раз доверили, значит знали: не подведёт. И действительно, ни разу не подвёл своих товарищей водитель Стермов. А свидетельство тому — орден Красной Звезды и две медали «За отвагу».
Надёжность техники не потеряла для механизатора своей значимости и в мирные дни. Только теперь он ведёт иную битву — битву за хлеб. Урожай нынче щедрый на новомирской земле. Участок ячменя, который убирал со своими товарищами А.С. Стермов, давал более двадцати центнеров с гектара. Поэтому так спешил комбайнёр. Переживал не только за себя. Как самому опытному и добросовестному механизатору директор совхоза поручил Стермову возглавить звено комбайнёров Меленинского отделения. Хлопот прибавилось. Неудача каждого — его неудача. Случись у кого-то поломка, звеньевой тут же передаёт штурвал комбайна своему помощнику, а сам спешит на помощь товарищу.
Как-то само собой заходит у механизаторов разговор о намолотах, о том, кто впереди, сколько убрали хлебов и сколько ещё предстоит убрать. Звеньевой никогда не бывает в стороне. Опытом поделится, выскажет свою точку зрения. 14 августа он сам намолотил 33 тонны зерна, в честь него на центральной усадьбе совхоза «Новый мир» был поднят Флаг трудовой славы. Но комбайнёр не считает достигнутое высоким рубежом. Напротив, по его словам, это самый заурядный в условиях нынешнего года показатель. Такие он имел и в пятидесятые годы, когда работать приходилось на маломощных, с низкой выработкой комбайнах.
- Видите, - сказал, - сколько сорняков в ячмене. Тьма-тьмущая. Запустили мы поле-то. Ведь не будь сорняков, роса была бы незначительной помехой, да и скорость можно было бы прибавить. А тут топчемся еле-еле, да ещё кроме зерна тонны сорняков обмолачиваем. Разве это годится?!
Когда мы прощались, день уже клонился к вечеру. Александр Степанович с той же неизменной добродушной улыбкой пожал мою руку и медленно, как бы решая на ходу сложную задачу, зашагал к комбайну.
Звездин Л.
