Соколов Иван Иванович

Помню, как это было, ч. 1
Первый месяц лета всегда ассоциируется у нас с днём начала Великой Отечественной войны - 22 июня. Много фильмов снято и написано книг, как мы говорим, про войну. Но писать и снимать нужно не про войну, а о людях на этой войне. О военных и послевоенных судьбах солдат, прошедших страшную мясорубку, чудом оставшихся в живых, поднимавших страну из руин, доживших до наших дней. Помнят ли они, как это было? Как сложилась у них мирная жизнь? Что завещают они нам, сегодняшним?
Вступление
Писать о людях, таких, как Иван Иванович Соколов, непохожих на многих из нас, с неординарной судьбой, многое повидавших, наделённых творческими способностями, непросто, но всегда интересно. Менее чем через месяц участнику знаменательных битв под Сталинградом и на Курской дуге Соколову Ивану Ивановичу исполнится 90 лет. А он ещё полон сил, глубоко и чётко мыслит и продолжает заниматься любимым хобби – резьбой по дереву.
В свой последний приезд весной я порадовалась, увидев Ивана Ивановича в сарае за необычным делом. Конец апреля – солнечно, но свежо. А он, сидя на низкой скамеечке, внимательно рассматривает рамки для ульев. Приводит их в порядок, похоже, готовится к открытию пчеловодческого сезона. Проходя в дом, спросила его о том, закончил ли он резьбу пасхальных яиц. Хозяин с гордостью показал мне замысловато вырезанные и расписанные яркими красками изделия, посетовав, что, пожалуй, на этом он и закончит свое любимое занятие, так как стало слабеть зрение.
Внимательно смотрю на ветерана: нет, выглядит он вполне бодро и готов к разговору. Удобно расположившись в его комнате, мы начинаем беседовать. Где-то я услышала такую фразу, что с возрастом память воскрешает давние картины жизни, и человек, возвращаясь в начало, переосмысливает прошедший путь, делает какие-то жизненные выводы. Завещает их потомкам. Беседу мы начали с вопроса о войне. Постепенно вспомнили довоенные годы, детство. И в моём воображении возникли картины, иллюстрирующие спонтанный рассказ ветерана. Его воспоминания, уважаемые читатели, я и хочу вам предложить.
Служу Советскому Союзу
По приказу главнокомандующего Красной Армией Тимошенко 5.01.1941 г. меня призвали на службу в армии, хотя мне всего-то было 17 лет. В военкомате меня направили в Горьковское военное училище, потому что я был грамотный. Подавляющее же большинство курсантов имело неполное среднее образование. Моя десятилетка дополнялась ещё и значками «Ворошиловский стрелок» и «БГТО. В первые десятилетия советской власти молодое поколение готовили к строительству новой жизни и обороне государства от врагов. Поэтому от каждого молодого человека требовалась хорошая физическая подготовка и умение владеть оружием. Мой результат стрельбы из мелкокалиберной винтовки - 25 из 30. Потом я сдал на значок БГТО – «Будь готов к труду и обороне». Военкомат запросил на меня рабочую характеристику из колхоза и направил на учёбу в Горьковское зенитно-артиллерийское училище. Обучали нас скоростным методом. В марте 41-го отличников учёбы уже отправили на стажировку в Южный округ, на границу с Бессарабией. В том числе и меня. Там, на границе, и застала меня война. Ощущение необъяснимости страшного события долго преследовало нас, молодых стажёров, но и кадровых служак тоже. Ведь нас учили, что Красная Армия непобедима и готова в любой момент встретить врага достойно. Но армия в растерянности отступала, в боях теряли много людей и орудий. Было столько неразберихи, непонятных приказов и действий старших офицеров, что душа была полна сомнениями: «Как же так? Отчего?». Ответа не было. С тяжёлыми боями отступили к Ростову. Там во время краткой передышки один из офицеров увидел у меня на петлицах, которые я перешивал на выстиранную гимнастёрку, - ГУЗА (Горьковское училище зенитной артиллерии) и отправил меня к командиру дивизии. Тот, узнав, что у меня сохранилось направление на стажировку и удостоверение курсанта, направил вновь в Горьковское училище. Так что стажировался я больше года и почти год - в боевой обстановке. В конце июня 42-го в училище мне присвоили звание лейтенанта и – под Сталинград.

Под Сталинградом
Сталинград лежал в развалинах. В середине сентября 1942 года я пережил такой страшный массированный налёт немецких бомбардировщиков, что не понял даже, как остался жив. С утра до вечера бомбы сыпались, как град. Поднятая взрывами земля полностью закрыла солнце. Жара, пыль, комья земли, куски зданий – дышать было нечем. Мы то там притулимся в углу, то тут прижмёмся к стене, перебежим дальше. Везде трупы, смрад. В каком-то подвале обнаружил протухлую воду, намочил платок. Через него и дышал. Пробрался к Волге, передохнул и дальше - в полк. Оглохший, грязный, в разорванном обмундировании, я наткнулся на комдива. Увидев меня, он положил руку на плечо и сказал: «Лейтенант, как же ты живым-то вышел из этого ада? Нас это миновало, наверное, потому, что оказались на отшибе. Иди сюда, смотри на город». Подобного я больше никогда не видел: город горел фантастическим гигантским костром.
А в ночь на 17 ноября мы переправились на правый берег, и нас перебросили на южную окраину города. Восемнадцатого мы заправили все машины бензином, заменили воду в двигателях на антифриз и двинулись на указанные позиции. Отдыхали недолго. За ночь земля побелела, выпал снег. Было очень холодно. На рассвете 19-го ноября мы быстро подготовили машины к залпу: сняли чехлы, навели на цель. В 6.30 команда – снять колпачки. По фашистской сволочи – огонь! И началось наступление по окружению Сталинграда. Вслед за нами загремела артиллерия, пошли на прорыв танки, за ними – пехота. С воздуха поддержали самолёты. К вечеру было занято Абгонерово, потом Ансай, перерезана железная дорога. Медленно, но мы продвигались вперёд. По дорогам уже попадались огромные толпы пленных. На третий день бои стали стихать, а днём наши войска встретились с частями Юго-Западного фронта. Сталинград был окружён. Началось формирование внутреннего кольца и внешней обороны. Наш полк попал в последнее кольцо.
Незабываемый декабрь: мороз тогда стоял страшный. Снег, ветер. А мы всю зиму на улице. Однажды утром немецкий генерал Манштейн пустил на прорыв к окружённой армии Паулюса около тысячи танков и пехоту. Чёрная масса грохочущих, лязгающих чудищ и немецкая пехота заполонили стылую калмыцкую степь. Видимость – 700 м. Мы стояли насмерть. За один день полка не стало. От полутора тысяч осталось человек двести да две полуразбитых «Катюши». Такой ценой, но мы выстояли. После боя мне дали под командование 80 человек и присоединили к пехотному полку. И за один день в сорокаградусный мороз мы прошли 70 км. За этот бой наш зенитно-артиллерийский полк за мужество и отвагу впоследствии был награждён орденом Красного Знамени.
В феврале 43-го армия Паулюса сдалась в плен. А в марте нас отозвали с фронта. Полк вернулся на станцию «Зимняки» и отправился на переформирование в Москву. После передышки 1 мая 1943 года мы проехали на прощанье по Красной площади и отправились воевать под Воронеж.
2013 г.
В. Большакова.
Продолжение следует.

Окончание. Ч. 2
Начало в №78.

Вперёд, на запад!
Конец войне!
Двигаясь на фронт, миновали Калугу. Обосновались на боевых позициях в каком-то лесу. Было приказано всегда быть готовыми к бою. Это длилось до июля 42-го. В ночь с 4-го на 5-е июля поступила команда открыть огонь. Немцы ответили атакой. Бой был очень жестоким. Медленно, но мы отступали. Немцы выдохлись и перешли к обороне. 5-го августа после артподготовки мы пошли в наступление. Замечу, что с этих пор и до конца войны мы шли только вперёд. На другой день мы освободили Белгород. В Москве был дан первый салют и нашим войскам объявлена благодарность Верховного Главнокомандующего. Наш полк за бои на Курской дуге был награждён орденом Александра Невского. Мы мотались по фронту. В памяти остались украинские города: Харьков, Винница, Могилёв Подольский и другие. Наконец – государственная граница. С ходу форсировали реку Прут и перешли на территорию Румынии. У города Яссы мы остановились и перешли к обороне, потому что потери были большими.
Всякое пришлось мне повидать на войне. Да я об этом написал в своей книге воспоминаний. В середине лета 1944-го вновь перешли в наступление. Прошли Румынию, и вот уже Венгрия. В горах бои были такими жестокими и кровопролитными, казалось, что идёт непрерывная гроза. Прошли тяжёлые времена. Мы стали другими и рвались вперёд. Хотелось поскорее закончить войну. Вот уже и Дунай. Штурмом взяли Будапешт. Немцы, мадьяры и особенно «власовцы» упорно сопротивлялись. С конца февраля 1945-го мы шли по территории Чехословакии. С ходу освободили Братиславу, перешли границу с Австрией. Бои продолжались, но были очень ожесточёнными. В марте вошли в Вену. А с конца апреля наш полк помогал освобождать Прагу. 2 мая мы получили сообщение, что Берлин взят и немцы подписали акт о капитуляции.
Дальше моя служба продолжалась в г. Плунгяны в Литве, под Ригой в Латвии. В 1946 году, будучи в отпуске в Москве, я женился и благополучно прожил в Нижнем Новгороде со своей супругой Александрой Ивановной более сорока лет до её кончины.
Демобилизовался я в 1947 году по состоянию здоровья: контузии не прошли даром. Да, мне посчастливилось: я прошёл всю войну и вернулся живым. Дважды контужен, один раз лежал в госпитале и один раз в медсанбате, многое повидал. И никак она, война проклятая, не уходит из памяти.

Строим мир
После демобилизации (в 1947 г.) я вернулся домой, в село Запрудное Кстовского района. В семье у нас было восемь детей: пять девочек и три мальчика (двое воевали). Отец мой был крестьянином, но умел хорошо рисовать и столярничать. Его талант, видимо, и мне передался. Немного побыв на родине, я уехал к старшей сестре в Ивановскую область. Устроился работать художником-оформителем в Мугреевское торфодобывающее предприятие. В Мугреево перед клубом мы даже скульптуру Сталина из железобетона сделали и поставили. Но мысли об учёбе меня не оставляли. И в 1948 году поступил я в политехнический институт на кораблестроительный факультет.
Как поступил в институт? Однажды, будучи в Горьком, проезжал на автобусе мимо здания института. Было это 28 июля. Меня как будто что-то толкнуло изнутри. Я зашёл в учебную часть и … стал готовиться к экзаменам. Восемь лет ведь не учился! Математику и физику сдал на «отлично». Сочинение и русский устно - на четвёрку (целую ночь с сестрой Симой готовились). Химию пролистал в библиотеке и тоже сдал. Никаких медалей, орденов не надевал: не хотел от других абитуриентов отличаться. Тяжело было после долгого перерыва учиться, поэтому первый курс завершил с единственной «тройкой» по немецкому языку. Принимал экзамен по «вражескому» языку строгий преподаватель - лет семидесяти - Анисимов. Я прочитал и перевёл текст, но вот спряжение меня подвело. Пришлось два семестра без стипендии обходиться.
После института год работал на заводе «Красное Сормово» мастером цеха, где строились подводные лодки. Там мы сдружились с Р.Е. Алексеевым. Я его по институту знал.
Потом пришло из Москвы распоряжение организовать конструкторское бюро. И я стал работать в конструкторском бюро СКБ – П2 в области подводного судостроения. Понадобилось мне по работе разобраться с электронными счётными машинами, окончил я ещё факультет кибернетики в университете им. Н.И. Лобачевского и механический факультет политехнического института.
Интересные были годы, насыщенные. Жизнь кипела и бурлила. Верили мы тогда, что построим радостную и справедливую жизнь.
Пятнадцать лет жизни я провёл в командировках. Состоял в экспертно-технической комиссии. Где только я не побывал!
Три года по поручению правительства укреплял Дальневосточную границу от Владивостока до Берингова пролива. На Сормовском заводе изобрели и вместе с Ленинградским институтом построили на море акустические станции. Круглая махина высотой с трёхэтажный дом диаметром 25 м. В центр поступала информация. Держал эту громадину на плаву стотонный якорь на глубине в 150 м в 70-80 километрах от берега. От станции на берег шёл кабель, по которому передавался сигнал. В радиусе 400 км станция могла по шуму засечь неприятельские корабли. А вот при Брежневе наградили меня орденом «Знак почёта».
Дважды побывал в Египте. Сейчас эти сведения рассекречены, а тогда нельзя было говорить о том, что наш завод принимал участие в постройке подлодок. Очень хороших лодок под названием «Чёрная дыра». Ложились они на глубине от 60 до 500 м у берегов США, а американские противолодочные корабли не могли их обнаружить. Наши подлодки могли давать залпы из-под воды на большое расстояние. Было время, когда американские корабли-авианосцы считали себя хозяевами в Средиземном море, не признавали нас. И США не шли на переговоры с СССР. Наши подлодки провели учения, после которых американцы моментально стали готовы к диалогу.
А было так: наши подлодки тоже стояли в Средиземном море. И вот, не показываясь на поверхности, субмарины дали залп траекторией в 80 км (через весь американский флот) и поразили учебную цель - плавучий бетонный предмет. На другой же день США были готовы сесть за стол переговоров.
Долго служили подлодки-невидимки. И засечь их не могли: немагнитный титановый корпус и спецпокрытие поглощали сигналы. Обидно, что сейчас мы самое ценное и нужное самим (титан, никель) продаём за границу.
Был я в Кении. Помню, что в советские времена продавали подлодки и в Африку, и в Азию. Но почему-то забывали эти страны нам заплатить. По-моему, они до сих пор так и остаются должниками. Политика!?
А в 55-м году (20-го века) принимал участие в ремонте нашей лодки в Китае. В Шанхае пришлось почти год жить и работать. Наши заводчане учили китайцев строить лодки. Было и такое. Сопровождал я однажды небольшую подлодку «Цель» с Дальнего Востока в Северо-Двинск. Во Владивостоке надели на неё шубу - деревянные брусья, железные полотнища - и направились Северным морским путём в Северо-Двинск. Огромный ледокол «Москва» потащил её на буксире. Застряли во льдах, и из Тикси я уже на вертолёте добирался до Хабаровска, оттуда домой – в Нижний Новгород. Работа мне очень нравилась: я ведь 12 патентов имею на изобретения. Тогда называли их свидетельствами. А уж, сколько рационализаторских предложений, я и не считал!
В 60 лет я вышел на пенсию. Всю жизнь в свободное время занимался резьбой по дереву и рисованием, собирал книги, что-то мастерил. У меня более полутора тысяч томов отличных книг. А когда работал, то я своими руками сделал хороший катер. Мы с друзьями на нем выбирались на отдых и рыбалку. Нравились мне и выезды с друзьями на охоту. Но стрелять в зверей не люблю. Обычно я с удовольствием наблюдаю за природой. Она хорошо релаксирует, наводит на размышления.
Помню я и предвоенные годы, родное село, школу. Но о своём детстве и юности я вам расскажу как-нибудь в другой раз. Приезжайте!
2013 г.

В. Большакова.
Фото из ахива
И.И. Соколова.
с внуком Алешей

пора учебы

чехословакия 1945 г.

Сведения из краеведческого альбома
Кузнецовской сельской библиотеки МБУК ЦБС
г.о.г. Чкаловск Нижегородской области

Соколов Иван Иванович
   17.08.1923 - 04.12.2015
Родился 17 августа 1923 года в селе Запрудное Кстовского района.
Боевой путь начался в 17 лет. 5 января 1941 года по приказу главнокомандующего Красной Армии призван на службу в армию.
В марте 1941 года был отправлен на стажировку в Южный округ, на границу с Бессарабией.
В конце июня 42-го присвоено звание лейтенанта. В настоящее время проживает в деревне Малое Рябинино.
Запоминающиеся эпизоды:    В середине сентябре 1942 года пережил такой страшный массированный налет немецких бомбардировщиков под Сталинградом, что не понял даже, как остался жив. С утра до вечера бомбы сыпались, как град. Незабываемый декабрь: мороз тогда стоял страшный. Однажды утром немецкий генерал Манштейн пустил на прорыв к окруженной армии Паулюса около тысячи танков и пехоту. Мы стояли насмерть. За один день полка не стало. От полутора тысяч осталось человек двести да две полу разбитых «Катюши», такой ценной, но мы выстояли. В феврале 1943 года армия Паулюса сдалась в плен. В марте нас отозвали с фронта. В мае 1943 года отправили воевать под Воронеж. В середине лета 1944 г перешли в наступление. Прошли Румынию, и вот уже Венгрия. Штурмом взяли Будапешт. С февраля 1945 г шли по территории Чехословакии. Освободили Братиславу.
2 мая мы получили сообщение, что Берлин взят и немцы подписали акт о капитуляции.

Правительственные награды:
- медаль «30 лет Победы в ВОВ 1941 – 1945 гг»
- медаль «40 лет Победы в ВОВ 1941 – 1945 гг»
- медаль «50 лет Вооруженных сил СССР»
- медаль «50 лет Победы в ВОВ 1941 – 1945 гг»
- медаль «20 лет Победы в ВОВ 1941 – 1945 гг»
- медаль « 60 лет Победы в ВОВ 1941 – 1945 гг»
- медаль «65 лет в ВОВ 1941 – 1945 гг»