Сенников Павел Федорович

«СВОЕЙ ДОРОГОЙ»

Поколение людей, которым сегодня за 80, достойны особого почтения. Житель нашего города Павел Федорович Сенников разменл девятый десяток. Родился он в деревне с ласковым названием Зайчики, соседнего с нами Тонкинского района. Там прошло его детство, закончил свои «университеты» - пять классов, больше не получилось: после смерти отца, как второй по старшинству сын, стал кормильцем в семье. На мою реплику: «Много же вам, должно быть, досталось», - коротко ответил: «Работы много было. а доставалось как всем».
ВОЕННАЯ МЕТКА.
На фронт, в мотопехотные войска, его призвали в 1943 году, но до лета следующего года находился во втором эшелоне, в сражениях не участвовал. На передовую попал, когда кровопролитные бои грохотали под Псковом. В ночь перед сражением необстреленные молодые солдаты писали письма домой, слушали байки и наставления служилых. А Павел Сенников возился с выданным ему пулеметом: клинило оружие немилосердно. Разобрал его, начал чистить. Когда комвзвода застал за этим занятием, покраснел от негодования: чего, мол, наделал, кто теперь собирать это будет. Молодой боец только плечами пожал: как разобрал, так и соберу. Эту процедуру сборки пришлось повторить не раз, пока довел оружие до ума. На другой день оно спасло жизнь многим, и комвзвода в том числе.
Атака, в которую поднял бойцов командир, захлебнулась, а сам он упал с простреленными ногами. Фашисты повыскакивали из укрытий, чтобы нанести свой удар, и тогда «заговорил» пулемет Сенников. Но закончить бой ему в тот день не удалось. Немецкий снайпер, засевший на чердаке, метил в глову. И попал бы, но в пулемете в это время кончились патроны, и Павел резко обернулся к своему «второму номеру», чтобы подавал боеприпасы. Пуля попала в руку, раздробила кость. На лечении в госпиталях он провел более семи месяцев. Рана не затягивалась, а постоянные перевязки, отпаривание присохших бинтов изматывали хуже всякой болезни.
Оформив инвалидность, не долечив, его отправили домой. Рана снова воспалилась, и рентген показал: в руке остался осколок шрапнели, что и для самого Павла Федоровича было неожиданностью. Видимо, в том бою в одно и то же мгновение он был ранен дважды. Пулю и осколки кости врачи извлекли и на этом успокоились.
Так до сих пор и носит ветеран военную метку в своей руке. Усмехается невесело: «Личный барометр – непогоду предсказывает безошибочно».
КРЕСТЬЯНСКАЯ ЖИЛКА.
Всю свою сознательную рабочую (вернее крестьянскую) жизнь старался поступать так, чтобы люди, которые были у него в подчинении, не оставались внакладе. Когда начиналась посевная, техника всегда была на ходу, потому что бригадир Сенников лучше любого механика мог исправить сложную поломку. Когда приходила пора убирать урожай, он. рискуя получить нагоняй от начальства, давал колхозникам возможность убрать выращенное на своем участке, чтобы потом люди со спокойной душой могли работать на колхозном поле.
За такое «самоуправство» не в чести был у председателя, но себя ломать не хотел.
О человеческой зависти и глупости Павел Федорович не любит говорить. Вспоминая отдельные случаи, он предоставляет собеседнику право самому сделать выводы, задавая вопрос, не требующий ответа: «Ну так каково вот это?»
В первые годы после войны в колхозе работал кладовщиком. Начала поступать новая техника, и зерно по весне посеяли под культиватор. Ясно, что всходов не дождались, а вину свалили на кладовщика, мол, это он все зерно сгноил. Спасло Павла Федоровича тогда то, что не подмел еще склад. Пригоршню оставшихся зерен увезли в район, на проверку: всхожесть оказалась стопроцентной. А иначе, кто знает, чем бы дело обернулось?
И таких случаев полно было, пока у рачительного крестьянина терпение не лопнуло, и уехал он в город. В Шахунье с женой Клавдией Ивановной купили дом, перестроили его по-своему. Доработали оба до пенсии. Думал, век доживать тоже вместе будут.
С ВЕРОЙ В ДУШЕ.
На жилище холостяка его уютный дом не похож. Даже в палисаднике и во дворе все подметено под метелочку, а в комнатах – и говорить нечего: все по-простому, но чисто и прибрано. В правом углу – иконостас с ликами святых. Поинтересовалась: от супруги, верно, остался? Нет, сам верующий. А без этого туго бы пришлось. «От того и мается наш народ, что нет истинной веры в нем. Многие повернулись сегодня к церкви лицом, но это пока одна только показуха», - считает Павел Федорович.
От его неторопливого разговора, от светящихся добротой глаз не хотелось уходить. Какие замечательные люди есть рядом с нами! Как органично уживаются в их сознании духовные и реальные стороны бытия! На рабочем столе ветерана лежат рядом двумя стопочками «Российская газета», «Знамя труда» и «Молитвенники на каждый день», а на стенке над столом – изображение спасителей Петра и Павла и Президента В.В.Путина.

Галина Модина

«СВОЕЙ ДОРОГОЙ»

Поколение людей, которым сегодня за 80, достойны особого почтения. Житель нашего города Павел Федорович Сенников разменл девятый десяток. Родился он в деревне с ласковым названием Зайчики, соседнего с нами Тонкинского района. Там прошло его детство, закончил свои «университеты» - пять классов, больше не получилось: после смерти отца, как второй по старшинству сын, стал кормильцем в семье. На мою реплику: «Много же вам, должно быть, досталось», - коротко ответил: «Работы много было. а доставалось как всем».
ВОЕННАЯ МЕТКА.
На фронт, в мотопехотные войска, его призвали в 1943 году, но до лета следующего года находился во втором эшелоне, в сражениях не участвовал. На передовую попал, когда кровопролитные бои грохотали под Псковом. В ночь перед сражением необстреленные молодые солдаты писали письма домой, слушали байки и наставления служилых. А Павел Сенников возился с выданным ему пулеметом: клинило оружие немилосердно. Разобрал его, начал чистить. Когда комвзвода застал за этим занятием, покраснел от негодования: чего, мол, наделал, кто теперь собирать это будет. Молодой боец только плечами пожал: как разобрал, так и соберу. Эту процедуру сборки пришлось повторить не раз, пока довел оружие до ума. На другой день оно спасло жизнь многим, и комвзвода в том числе.
Атака, в которую поднял бойцов командир, захлебнулась, а сам он упал с простреленными ногами. Фашисты повыскакивали из укрытий, чтобы нанести свой удар, и тогда «заговорил» пулемет Сенников. Но закончить бой ему в тот день не удалось. Немецкий снайпер, засевший на чердаке, метил в глову. И попал бы, но в пулемете в это время кончились патроны, и Павел резко обернулся к своему «второму номеру», чтобы подавал боеприпасы. Пуля попала в руку, раздробила кость. На лечении в госпиталях он провел более семи месяцев. Рана не затягивалась, а постоянные перевязки, отпаривание присохших бинтов изматывали хуже всякой болезни.
Оформив инвалидность, не долечив, его отправили домой. Рана снова воспалилась, и рентген показал: в руке остался осколок шрапнели, что и для самого Павла Федоровича было неожиданностью. Видимо, в том бою в одно и то же мгновение он был ранен дважды. Пулю и осколки кости врачи извлекли и на этом успокоились.
Так до сих пор и носит ветеран военную метку в своей руке. Усмехается невесело: «Личный барометр – непогоду предсказывает безошибочно».
КРЕСТЬЯНСКАЯ ЖИЛКА.
Всю свою сознательную рабочую (вернее крестьянскую) жизнь старался поступать так, чтобы люди, которые были у него в подчинении, не оставались внакладе. Когда начиналась посевная, техника всегда была на ходу, потому что бригадир Сенников лучше любого механика мог исправить сложную поломку. Когда приходила пора убирать урожай, он. рискуя получить нагоняй от начальства, давал колхозникам возможность убрать выращенное на своем участке, чтобы потом люди со спокойной душой могли работать на колхозном поле.
За такое «самоуправство» не в чести был у председателя, но себя ломать не хотел.
О человеческой зависти и глупости Павел Федорович не любит говорить. Вспоминая отдельные случаи, он предоставляет собеседнику право самому сделать выводы, задавая вопрос, не требующий ответа: «Ну так каково вот это?»
В первые годы после войны в колхозе работал кладовщиком. Начала поступать новая техника, и зерно по весне посеяли под культиватор. Ясно, что всходов не дождались, а вину свалили на кладовщика, мол, это он все зерно сгноил. Спасло Павла Федоровича тогда то, что не подмел еще склад. Пригоршню оставшихся зерен увезли в район, на проверку: всхожесть оказалась стопроцентной. А иначе, кто знает, чем бы дело обернулось?
И таких случаев полно было, пока у рачительного крестьянина терпение не лопнуло, и уехал он в город. В Шахунье с женой Клавдией Ивановной купили дом, перестроили его по-своему. Доработали оба до пенсии. Думал, век доживать тоже вместе будут.
С ВЕРОЙ В ДУШЕ.
На жилище холостяка его уютный дом не похож. Даже в палисаднике и во дворе все подметено под метелочку, а в комнатах – и говорить нечего: все по-простому, но чисто и прибрано. В правом углу – иконостас с ликами святых. Поинтересовалась: от супруги, верно, остался? Нет, сам верующий. А без этого туго бы пришлось. «От того и мается наш народ, что нет истинной веры в нем. Многие повернулись сегодня к церкви лицом, но это пока одна только показуха», - считает Павел Федорович.
От его неторопливого разговора, от светящихся добротой глаз не хотелось уходить. Какие замечательные люди есть рядом с нами! Как органично уживаются в их сознании духовные и реальные стороны бытия! На рабочем столе ветерана лежат рядом двумя стопочками «Российская газета», «Знамя труда» и «Молитвенники на каждый день», а на стенке над столом – изображение спасителей Петра и Павла и Президента В.В.Путина.

Галина Модина