Носкова, А.
Доброволец [Текст] : [Рехалов Павел Кириллович участвовал в освобождении Крыма] / А. Носкова // Знамя труда. - 1985. – 21 мая. - С. 3.
Доброволец
Мне пятнадцать лет исполнилось, когда началась Великая Отечественная. Учился я в ту пору в Горьковском железнодорожном училище. Через год нас, шестнадцатилетних добровольцев, направили на восстановление железнодорожной связи. Наша часть двигалась вслед за советскими войсками, очищающими землю от фашистской нечисти. Немцы яростно сопротивлялись, цепко держались за каждый населённый пункт. С боями вырывали воины города Алексеевку, Острогорск, Старый Оскол, Харьков.
Как только освобождали очередную железнодорожную станцию, за работу принимались мы, связисты. Работа. Самое мирное занятие на земле. Мы же работали под бомбежкой, с оглядкой. Только залезешь на столб, а тут самолет фашистский. Летит вдоль линии бьет прицельным. Охотились фрицы за составами с боеприпасами. Заодно доставалось и нам. Сколько погибло тогда моих товарищей, сколько изранило!
На подходе к станции Валуйко серьезно задело и меня. Раздробило стопу, ранило в бедро. В той бомбежке товарищ мой погиб. Из Улан-Удэ был он. Потом госпиталь. Комиссовали домой как негодного к строевой службе. Затем снова госпиталь. Раны, наконец, зажили, и в начале 1944 года я попал в 87-ю стрелковую дивизию, находившуюся в районе пролива Севаш. Начало февраля. Наша армия изыскивала лучший способ форсирования пролива. Бой за него начался в апреле.
Навечно в память врезался один из боев. На подступах к Симферополю встретили упорное сопротивление врага. Впереди были высоты. Их довольно сильно укрепил противник. Сапун-гору, например, опоясывали траншеи в девять рядов. Три дня штурмовали три армии, в том числе и наша, эту высоту, поднявшуюся над уровнем моря на 800 метров.
Я получил приказ командира батальона Курникова находиться рядом с полковым знаменем вместе с группой солдат. Быть рядом – значит, в самый критический момент поднять знамя и идти вперед, увлекая за собой всех бойцов, и первым установить его на занятую высоту. Я понимал ответственность задания. Знал, что противник всегда старается уничтожить знаменосца. Не изменили фашисты своей традиции и на этот раз.
Вот один из нас упал, сраженный наповал. Второй. Третий. Но полковое знамя не дрогнуло. Оно продолжало звать воинов на бой, вселяя в них уверенность в победу.
Умирающие передавали знамя, как эстафету, из рук в руки. Не скрою, осталось от взвода знаменосцев всего несколько человек. Мы сделали все, чтобы символ полка попал на Сапун-гору сразу же, как только выбили оттуда немцев.
Взяв Сапун-гору, пошли на Севастополь. Одиннадцать километров до него. Каждый метр был обагрен кровью. Два месяца понадобилось нам на освобождение всего Крыма. А фашисты не могли одолеть Севастополь в течение 900 дней! Но недолго они продержались в городе-герое. Вскоре его освободили.
Участвовал я потом и в уничтожении Курляндской группировки, воевал за освобождение Латвии, Эстонии, Литвы. Домой вернулся в 1950 году.
Со слов участника войны
записала А. Носкова
Носкова, А.
Доброволец [Текст] : [Рехалов Павел Кириллович участвовал в освобождении Крыма] / А. Носкова // Знамя труда. - 1985. – 21 мая. - С. 3.
Доброволец
Мне пятнадцать лет исполнилось, когда началась Великая Отечественная. Учился я в ту пору в Горьковском железнодорожном училище. Через год нас, шестнадцатилетних добровольцев, направили на восстановление железнодорожной связи. Наша часть двигалась вслед за советскими войсками, очищающими землю от фашистской нечисти. Немцы яростно сопротивлялись, цепко держались за каждый населённый пункт. С боями вырывали воины города Алексеевку, Острогорск, Старый Оскол, Харьков.
Как только освобождали очередную железнодорожную станцию, за работу принимались мы, связисты. Работа. Самое мирное занятие на земле. Мы же работали под бомбежкой, с оглядкой. Только залезешь на столб, а тут самолет фашистский. Летит вдоль линии бьет прицельным. Охотились фрицы за составами с боеприпасами. Заодно доставалось и нам. Сколько погибло тогда моих товарищей, сколько изранило!
На подходе к станции Валуйко серьезно задело и меня. Раздробило стопу, ранило в бедро. В той бомбежке товарищ мой погиб. Из Улан-Удэ был он. Потом госпиталь. Комиссовали домой как негодного к строевой службе. Затем снова госпиталь. Раны, наконец, зажили, и в начале 1944 года я попал в 87-ю стрелковую дивизию, находившуюся в районе пролива Севаш. Начало февраля. Наша армия изыскивала лучший способ форсирования пролива. Бой за него начался в апреле.
Навечно в память врезался один из боев. На подступах к Симферополю встретили упорное сопротивление врага. Впереди были высоты. Их довольно сильно укрепил противник. Сапун-гору, например, опоясывали траншеи в девять рядов. Три дня штурмовали три армии, в том числе и наша, эту высоту, поднявшуюся над уровнем моря на 800 метров.
Я получил приказ командира батальона Курникова находиться рядом с полковым знаменем вместе с группой солдат. Быть рядом – значит, в самый критический момент поднять знамя и идти вперед, увлекая за собой всех бойцов, и первым установить его на занятую высоту. Я понимал ответственность задания. Знал, что противник всегда старается уничтожить знаменосца. Не изменили фашисты своей традиции и на этот раз.
Вот один из нас упал, сраженный наповал. Второй. Третий. Но полковое знамя не дрогнуло. Оно продолжало звать воинов на бой, вселяя в них уверенность в победу.
Умирающие передавали знамя, как эстафету, из рук в руки. Не скрою, осталось от взвода знаменосцев всего несколько человек. Мы сделали все, чтобы символ полка попал на Сапун-гору сразу же, как только выбили оттуда немцев.
Взяв Сапун-гору, пошли на Севастополь. Одиннадцать километров до него. Каждый метр был обагрен кровью. Два месяца понадобилось нам на освобождение всего Крыма. А фашисты не могли одолеть Севастополь в течение 900 дней! Но недолго они продержались в городе-герое. Вскоре его освободили.
Участвовал я потом и в уничтожении Курляндской группировки, воевал за освобождение Латвии, Эстонии, Литвы. Домой вернулся в 1950 году.
Со слов участника войны
записала А. Носкова
