Начало
(Краев Александр Иванович) (Свобода)
Раннее майское после праздничное утро не началось как обычно с разноголосого переклика механизаторов и с разнарядки. По сути, и праздника не было: шёл сев. Главная задача ясна каждому и не было смысла терять на беседы драгоценное время. Тихо было в колхозной мастерской. Вся техника, которую смогли «поднять и поставить на ноги» механизаторы, - в поле. А здесь непривычно тихо. Только противно поскрипывает на сквозняке не притворенная дверь.
В механизаторской курилке нет привычной завесы, одиноко лишь дымилась забытая бригадиром папироса. Да и сам он сидел тут же, за длинным столом, задумчиво сложив руки и слегка склонив тяжёлую седую голову. Какие думы одолевают его, бригадира тракторной бригады второго отделения, коммуниста с двадцатилетним стажем, человека прямого, иногда — резкого? Сев — дело ответственное, уж это-то прочувствовал Александр Иванович Краев каждой своей жилкой, каждой кровинкой. То запчасть какую днём с огнём не сыщешь, и стоит агрегат, а земля, вот она, дышит, волнуется. Ждёт не дождётся благодатных зёрен. То дождь заморосит. И стонущий над душой агроном, свой, здешний, и любящий землю не меньше, будет спорить, показывая всем кусочек земли, отжатый в руке, что выезжать можно. Бывает ещё и хуже...
Тишину и думы Александра Ивановича нарушил глухой и осторожный удар по листовому железу, одиноко и сиротливо разнёсшемуся по мастерской. «Ну, что за человек, - подумал Александр Иванович, - ведь вырос на глазах, родителей его до самого корня знаю, и к технике вроде тянется. Поручился ведь за него и головой, и душой. «Беларусь» ему доверили. А он поди-ты, выпил вчера, сел за руль и.…наделал дел...Ладно хоть сам жив. И главное, стервец, никому не сказал. Сходил тихонько за ребятами-сверстниками, и вот, копаются почти всю ночь. Ну что за характер?»
Александр Иванович глянул на часы, было шесть утра. «Да, не выедет вовремя. Надо было кого-нибудь из опытных, старых оставить. Быстро бы сделали...»
Здесь, в Свободинской бригаде, двадцать пять механизаторов, и к их чести, надо сказать, специалисты опытные, знающие. Как-то в кругу подсчитывали средний стаж, то каждому досталось почти по пятнадцать лет... И родоначальником всех, можно, пожалуй, назвать его, бригадира. В сорок седьмом после курсов в МТС он впервые въехал в деревню на маленьком колёсном «Универсале», казавшемся ему в то время, красавцем, силачом. Тогда же пришли к председателю колхоза вихрастые мальчишки, Леонидка Токарев и Ванька Ширшин. Пришли проситься в плугари к Александру Ивановичу. Должность завидная. Пусть работа день и ночь, в пыли, грязи, на всех ветрах и дождях, но зато на технике. Ведь тогда любой деревенский мальчишка отдал бы все сокровища за то, чтобы хоть один разок прокатится на тракторе. Леонид и Иван выдержали первую посевную с честью и намертво связали свои судьбы с техникой. И любят её, может ещё больше, чем их учитель. Но до сих пор Леонид и Иван обращаются к Александру Ивановичу за советом, хотя считаются в бригаде лучшими механизаторами, гордостью колхоза.
Тогда, в пятидесятые годы, не было в ходу это слово — наставник, хотя наставничество определялось само собой. И здорово то, что сейчас это движение развёрнуто с особой силой. Опытный специалист должен жить делами своего молодого товарища, наставника. В этом Александра Ивановича убедила жизнь.
Всё. Можно выезжать, - грубовато прервал молчаливую думу бригадира неслышно вошедший молодой механизатор, которого все в бригаде называли ласково — Шурик. Отчасти потому, что их в бригаде двое молодых, и оба Александры Алексеевичи — Тыркин и Токарев. (Это они, помогали своему незадачливому товарищу). А отчасти и из-за неунывающего открытого характера. - Я же говорил ему, надо сказать дяде Саше сразу. - виновато произнёс Шурик, продолжая стоять перед бригадиром. - Ну, вот что. Обсуждать некогда, сейчас же работать. Потом разберёмся.
«Да, время такое, как на войне. Хотя, нет не хочется сравнивать. Даже ради них, вот этих мальчишек. - глядя вслед уходящему парню, вслух подумал Александр Иванович. - Хотя, почему же, может, им-то, как раз и полезно.
В сорок четвёртом, под Нарвой, ему, пулемётчику второго номера, было намного меньше лет чем сейчас им. Их части была поставлена задача расширить плацдарм — маленький уступ «своей» земли на том берегу речки и обеспечить наступление армии. Столкнулись две стороны, как две монолитные железные стены. Как сквозь сон и до сих пор слышит Александр Иванович вопль раненого подносчика снарядов: «Танки!» Они шли, спереди, сбоку... Шли сплошной стеной. В грохоте боя, оставив разбитый пулемёт, рядовой Александр Краев пополз навстречу ближнему танку, на ходу связывая три противотанковые гранаты. Остального он не помнит. Очнулся в госпитале со множеством тяжёлых ранений. Здесь же, нашла и награда, - орден Славы третьей степени.
Всего этого почти не знают его товарищи, не любит вспоминать Александр Иванович войну, разве что с учётчиком Александром Дмитриевичем Валовым, тоже, фронтовиком, разговорятся, ударятся в воспоминания. И тихо станет тогда в «курилке» ...
Весенняя посевная далеко позади. Та авария была разобрана в коллективе досконально. Виновный наказан. Многие уже забыли этот случай, только на душе у коммуниста Александра Ивановича Краева не смоется горький отпечаток вины за молодого товарища.
Настоящим испытанием для механизаторов была нынешняя уборочная и осенний сев. Но каждый из отряда коммуниста Краев достойно выдержал экзамен. Особенно ратует старый бригадир за молодёжь. Поэтому, когда зашёл разговор кому доверить оставшийся без хозяина СК-4, Александр Иванович предложил кандидатуру Миши Холодова. Работал Миша шофёром, парень серьёзный. Способный. Некоторые тогда не поддержали бригадира, мол, молод, на комбайне не работал, а жатва предстоит трудная.
Первые дни жатвы радовали успехами. Каждый день справлялся бригадир о результатах молодых. Но через неделю на Мишином комбайне полетели шестерни коробки передач. Взяло тогда старого за душу. Ведь, не виноват парень, почти не виноват. На машину «неродную2 коробку передач поставили. Да, ведь поди-ка, докажи! Может, никто не обратил внимание, что точно такая же история случилась и у опытного механизатора Николая Степанова, были и ещё случаи в колхозе. Но тут случай особый., случай, от которого зависела честь ученика и учителя.
- Не сложно разобрать и собрать её, эту коробку. Ребята помогли. - вспоминает Александр Иванович. - Но где достать эти шестерни? Как на грех их не оказалось в запасе даже на Ваду. Вспомнил. Что когда-то коробки ремонтировали в Перевозе. Значит, надо удариться по колхозам соседнего района. Поехал. Просил больше, чем для себя. А когда привёз, то до самой полночи провозился вместе с Михаилом, пока тот не крикнул радостно: «Есть!» Остаток уборочной Михаил Холодов провёл на хорошем уровне. Около двухсот гектаров зерновых убрал Михаил. Намолотил почти 400 тонн зерна, с честью выполнив своё социалистическое обязательство. Да и никто из ребят не ударил в грязь лицом. А когда после товарищеской помощи в Богородском районе вернулись к родной пристани комбайны ребят, радости Александра Ивановича не было предела. По 5-6-7 ярких звёзд красовалось на каждом бункере по количеству намолоченных тысяч центнеров.
Радостно и возбуждённо подъезжали механизаторы к мастерской. С гордостью смотрели на свои запылённые горячие машины, не выдавшие их в трудный час. Кто-то из молодых вдруг предложил: «Надо их помыть, расслабить!», и сказано было это с такой теплотой и любовью. Словно о верном, надёжном друге. Действительно, почему бы не помыть, ведь впереди, ещё не одна такая битва. Впереди-целая жизнь, а для некоторых это может и есть самое начало жизни, как когда-то было и у него, старого механизатора. И, это, наверное. Очень здорово. Когда наставник увидел в ученике частицу самого себя.
Тарасова А.
