Игнатенко Иван Иосифович

ИЛЬИЧЕВ АЛЕКСЕЙ ФИЛАРЕТОВИЧ

Да, как и многих выпускников среди школы 1941 года, война застала Алексея Ильичева на выпускном вечере. Весть страшная, все меняющая. У него, выпускника десятилетки, уже было подано заявление в Горьковское училище зенитной артиллерии: собирался стать военным, чтобы охранять мирный труд своих соотечественников. Но 22 июня 1941 года мечта получить офицерские погоны для 17-летнего Алексея потеряла всякое значение. Патриотический порыв молодёжи был велик, неудивительно, что в райкоме комсомола с первых часов после речи по радио народного комиссара иностранных дел В.М. Молотова начал формироваться отряд добровольцев. Подал заявление и Лёша Ильичёв, и в составе отряда добровольцев он ушел на фронт.
В областном центре его определили на учёбу в школу связи армейского значения. Скоро товарный поезд довёз будущих радистов до маленького татарского города Елабуги, а до места учёбы 75 км шли пешком. Рядом шагали земляки И.М. Круглов, Константин Матюнин из Чугунов и П.С. Батюков из Калитки.
Быстро пролетело время учебы и готовые специалисты радио- и проводной связи в таких же неуютных вагонах отправились в западном направлении. Путь к фронту не был спокойным. С приближением к месту противостояния поезд шел только по ночам. Дорогу и состав постоянно бомбили. На станцию Бологое прибыли ночью, спешно разгрузились и состав с ранеными, которые заменили прибывшее пополнение, в вагонах поспешил на восток. Здесь в одной из дивизий Волховского фронта и стал воевать воротынчанин.
Начались боевые будни, однообразные и опасные. Особенно тяжёлой была зима 1942 года. В постоянных боях пехотная дивизия, плохо оснащённая вооружением, несла большие потери, но не отступала. Много раз дивизионный радист Алексей Ильичев брал в руки автомат и занимал оборону.
Спустя годы Алексей Филаретович вспоминал: «Многое пришлось пережить. Зима 1941-42 года была очень суровой. Под Ленинградом от мороза трескались ели, а мы жили под открытым небом. Надо было как-то отдыхать, ведь любому человеку требуется сон. Приспособились спать на лапнике, раскопав снег, укрывшись шинелью и плащ-палаткой. Валенки - в головы, на ногах - портянки. О бане мечтали месяцами. Нас заедали вши. Тяжело было ещё и в моральном плане: Красная Армия отступала… На чем держались? Живя в нечеловеческих условиях, ни о каких простудах не слышали. Наверное, организмы молодые, крепкие были. Получил тяжелое ранение, через два месяца уже выписан из госпиталя и снова- на фронт…
В апреле 1942-го получил я задание зарядить аккумуляторы на базе в тылу, в 5 км от передовой. Пока добрался до базы, пока аккумуляторы заряжались, стемнело. На обратном пути, переходя реку Волхов, где поверх льда уже шла вода, попал в полынью. Спасло чудо: поток воды вытолкнул меня на поверхность, и я остался жив».
Всякое бывало на фронте: и рацию заваливало землёй, и глушило близкими взрывами снарядов. Однажды пуля на излёте пробила шинель, комсомольский билет, отрикошетила от медной иконки и, обожгла рёбра, застряла в той шинели.
В сентябре 1944 года во время обстрела в радиостанцию попал снаряд. Осколок попал Алексею в голову. Ранение и контузия были сильными, но молодость победила, и через два с небольшим месяца он был в запасном полку Прибалтийского фронта. Так прошёл сержант Ильичев до города Валмиера. В одном из боёв погиб от пулеметной очереди в Латвии командир радиостанции. Отстаивал двойную вахту, пока не прислали нового начальника.
Однажды, вспоминал ветеран, «мы тянули связь, не хватило кабеля. И тут заметили торчащий из снега конец провода, закрепленный на стволе дерева. Решили использовать провод в работе, я начал отвязывать его от березы и нарвался на мины. Произошло два мощных взрыва. И снова чудесное везение: меня всего лишь оглушило - спас большой и плотный слой мартовского снега…
Победу я встретил в Прибалтике, под Ригой. Наша 30-я гвардейская стрелковая Рижская Краснознаменная дивизия участвовала исключительно в прорывах. В одном из боёв мы потеряли больше половины личного состава, и нас вывели на пополнение. Стоим в лесу и вдруг видим: немецких генералов везут! Скоро с передвижного радиоузла нам сообщили о конце войны. Великая была радость. Думали, наконец, отдохнем, но не тут-то было. Нас отправили на очистку Прибалтики от банд. Немало моих товарищей погибло уже после Дня Победы».
Много благодарностей получил воин-связист от командования различных инстанций, не был обойдён наградными. Более десяти медалей, среди них две «За отвагу», а также орден Отечественной войны I степени.
В 1946 году Алексей Ильичев вернулся в Воротынец. Спустя некоторое время устроился помощником землеустроителя райфо. В 1948 году он выполнял топографическую съёмку Михайловского острова и прибрежной части и прибрежной территории судоверфи имени М. Горького. Это сложная по точности работа.
Чтобы ликвидировать недостаток образования, он поступил в гидромелиоративный техникум. Окончив его с отличием, работал гидромелиоратором в районном сельхозхимии. Одновременно строился, в основном своими руками. И, конечно, в выходные дни. Последние 12 предпенсионных лет Алексей Филаретович трудился на нефтеперекачивающей станции сначала электриком, затем – оператором нефтенасосных установок, сменным инженером-оператором. В его подчинении – коллектив дежурных слесарей. Сложную ответственную работу выполнял хорошо.
В 1983 году вышел на пенсию. Был порядочным и человечным. Под стать своему отцу Филарету Васильевичу, бывшему сельским старостой села Воротынца.

По материалам газеты «Ленинский путь»

ОГНИ И ВОДЫ АЛЕКСЕЯ ИЛЬИЧЁВА

На ЛПДС «Воротынец» нас встретил председатель местного отделения Совета ветеранов А.И. Ревякин. «Послужной список» каждого из четырех здешних ветеранов ВОВ он знает наизусть, как и их проблемы, от которых предприятие не отмахивается. А они типичны для села: отопление отладить, отремонтировать крышу, водопровод, транспорт для бытовых нужд выделить… К ветеранским домам наш «гид» мог бы найти путь и с завязанными глазами- по всему видно, гость в них он не редкий.
-Местный,1924 года рождения, 12 лет проработал, сначала электриком, затем- оператором нефтенасосных установок ЛПДС «Воротынец», в 1983-м ушел на пенсию,- рассказывает Ревякин об А.Ф. Ильичеве. Подходя к дому ветерана, мы невольно залюбовались деревянной резьбой наличников и карнизов, выполненной золотыми руками Алексея Филаретовича.
Беседуем с хозяином дома на залитой солнцем завалинке. Однажды в такой же чудный летний день в его жизнь ворвалась война. У него, выпускника десятилетки, уже было подано заявление в Горьковское училище зенитной артиллерии: собирался стать военным, чтобы охранять мирный труд своих соотечественников. Но 22 июня 1941 года мечта получить офицерские погоны для 17-летнего Алексея потеряла всякое значение. В составе комсомольского отряда добровольцев, закончив курсы радистов, он ушел на фронт.
-Многое пришлось пережить,- вспоминает Алексей Филаретович. –Зима 1941/42 года была очень суровой. Под Ленинградом от мороза трескались ели, а мы жили под открытым небом. Надо было как-то отдыхать, ведь любому человеку требуется сон. Приспособились спать на лапнике, раскопав снег, укрывшись шинелью и плащ-палаткой. Валенки- в головы, на ногах- портянки. О бане мечтали месяцами. Нас заедали вши. Тяжело было ещё и в моральном плане: Красная Армия отступала…на чем держались? Живя в нечеловеческих условиях, ни о каких простудах не слышали. Наверное, организмы молодые, крепкие были. Получил тяжелое ранение, через два месяца уже выписан из госпиталя и снова- на фронт…
Не раз смотрела смерть ему в глаза: у этой суровой «дамы» скидок на молодость нет. Прошел солдат и огни, и воды, в самом прямом смысле этих слов.
- В апреле 1942-го,- рассказывает фронтовик,- получил я задание зарядить аккумуляторы на базе в тылу, в 5 км от передовой. Пока добрался до базы, пока аккумуляторы заряжались, стемнело. На обратном пути, переходя реку Волхов, где поверх льда уже шла вода, попал в полынью. Спасло чудо: поток воды вытолкнул меня на поверхность, и я остался жив.
Другой случай. Мы тянули связь, не хватило кабеля. И тут заметили торчащий из снега конец провода, закрепленный на стволе дерева. Решили использовать провод в работе, я начал отвязывать его от березы и нарвался на мины. Произошло два мощных взрыва. И снова чудесное везение: меня всего лишь оглушило- спас большой и плотный слой мартовского снега…
Победу я встретил в Прибалтике, под Ригой. Наша 30-я гвардейская стрелковая Рижская Краснознаменная дивизия участвовала исключительно в прорывах. В одном из боёв мы потеряли больше половины личного состава, и нас вывели на пополнение. Стоим в лесу и вдруг видим: немецких генералов везут! Скоро с передвижного радиоузла нам сообщили о конце войны. Великая была радость. Думали, наконец, отдохнем, но не тут-то было. Нас отправили на очистку Прибалтики от банд. Немало моих товарищей погибло уже после Дня Победы.
Лишь в феврале 1946 года вернулся солдат домой. О боевом прошлом напоминают орден Отечественной войны I степени, две медали «За отвагу», медаль «За победу над Германией».