Егоров Михаил Ефремович

Егоров Михаил Ефремович
По приказу Родины
…Недалеко от райцентра среди старых сосновых боров на взгорье взбегает вереница крепких добротных домов. Это Малые Талицы – родина моего отца. Испокон веков славились местные мужики основательной поступью по земле, рукодельностью. Среди них был и мой дед Ефрем Сергеевич Егоров. Вместе с женой Екатериной Лукояновной воспитывали детей в трудолюбии и почитании старших.
Держал дед так называемую работную, небольшую мастерскую, где учил своих детей и талицких парней бондарному делу и работе с деревом. Вспоминали, что дед Ефрем не давал поблажки ни своим, ни чужим работникам. Но зато на ковернинских базарах ушата, бочата, кадки расходились в один миг. Ценили деда за порядочность, прямоту суждений, за умение дать дельный совет, помочь ближнему. Эти правила жизни прививал он и своим сыновьям Иосифу, Михаилу, Геннадию, дочери Софье.
С раннего детства, едва научившись ходить, много времени проводили они с отцом в работной, вдыхая аромат свежей стружки, наблюдая, как из обычных деревянных плашек рождаются нужные в крестьянском быту вещи.
Так с наказом отца «по правилам жить и правду вершить» и вышел в жизнь мой отец Егоров Михаил Ефремович, 1914 года рождения. Он был «сыном своего поколения», когда послереволюционное время требовало талантливых людей с большим багажом знаний. Была в соседних Б. Талицах начальная школа, куда в свободное время он часто бегал и, спрятавшись за черёмухой возле здания, наблюдал, что там и как.
Проучиться пришлось недолго – «два класса с коридором», как шутил он. Перечить воле отца не осмелился (силён был его авторитет!). А тот наказывал сначала мастерству обучиться, а потом науке. Эту жёсткую позицию Михаил потом многократно вспоминал с благодарностью.
В трудах и заботах шло время. В декабре 1936 года молодого колхозника призвали в ряды Красной Армии в состав 26 авиабригады на Дальний Восток в качестве стрелка. Вся страна промелькнула перед глазами, и была только одна мысль, чтобы она была мирной и процветала.
Ноябрь 1938-го встретил он уже дома, на талицкой земле, и с января 1939 года приступил к обязанностям председателя правления Марковской промартели им. Чкалова. Однако мирный труд через год был прерван вновь призывом Ковернинского РВК в ряды 36 лёгко-лыжного батальона, и сразу назначение командиром взвода. Это были военные действия на финском фронте.
Война, какими бы она сроками ни измерялась, это, прежде всего страх не только за себя, но и за вверенных тебе людей, стремление избежать людских потерь. Как отлично зарекомендовавшего себя бойца и командира, его принимают в ряды Компартии. Люди старшего поколения помнят, какая это была честь – с лучшими рекомендациями и по заслугам стать коммунистом.
По окончании военных действий Михаил возвращается на малую родину цел и невредим. Вскоре он был принят на должность секретаря общества «Восход» (Ковернинский культдревсоюз), а потом вновь председателем Марковской промартели.
И снова мирный труд отца был прерван. Теперь страшная беда постучалась в каждый советский дом, заставила встать под ружьё всех, кто мог его держать.
Война!.. С первым набатным призывом в июне 1941-го с ковернинской площади уходили на фронт братья Егоровы – Иосиф, Михаил, Геннадий. Михаила направляют на фронт в составе 1 Белорусского фронта, 160 стрелковой дивизии, 537 стрелкового полка в должности командира взвода. История показывает, что именно на этом направлении в первые дни войны шли самые ожесточённые бои за каждый метр родной земли.
За умелые действия сержант М.Е. Егоров был представлен к награждению медалью «За отвагу». Военная судьба его складывалась так, что уже через месяц, почти на руках Михаила погибает в жестоком бою брат Геннадий, а спустя несколько дней снарядом перебило ногу и ему. Немцы подступали и теснили наших, но однополчане сумели вытащить своего командира из этого адского котла.
А дальше много месяцев он был прикован к койке в госпитале №1516. Врачи старались, как могли, но полностью спасти рабочее состояние ноги не смогли. Военная рана осталась отметиной на всю жизнь, он стал хромым. Военно-медицинская комиссия освободила его от воинской службы.
Нерадостным возвращался Михаил в родные места. Как посмотреть в глаза матери, потерявшей двух сыновей (погиб и Иосиф)? Как сказать женщинам и старикам, почему он здесь, а их родные на фронте? Однако увечье прямо говорило за себя.
А вот в районе обрадовались: вернулся коммунист, сержант, командир взвода с незапятнанной репутацией. И его назначают секретарём Талицкого сельсовета и секретарём Талицкой партийной организации. Неоднократно избирался членом пленума райкома ВКП(б).
В 1942 году решением бюро райкома ВКП (б) и исполкома райсовета ему было предписано возглавить Хохломский сельский Совет. На момент поступления на работу его в качестве председателя сельсовета картина предстала неприятная: на полевых работах старики, женщины, дети, в непосильном труде с утра до ночи. А прошедший летом град почти на 80 процентов уничтожил их неимоверный труд. Но надо жить и работать на дело Победы. Потихоньку налаживается работа, есть даже премии. В одном из документов читаю: «Наградить отрезом ситца,.. наградить 10 вёдрами зерна,.. пиломатериалом…». А коммуниста Егорова наградили суконным костюмом. Однако это на бумаге хорошо сказано, а насколько трудно было – знали только они.
Военная обстановка, планы поставок сельхозпродукции, нацеленные на лозунг «Всё для фронта, всё для Победы!», требовали неукоснительного выполнения Указов партии и правительства. И неважно, какой ценой многих жизней это выполнено. И неважно, что многие работники – дети. А даже малейшее недовыполнение хлебопоставок грозило не только выговором, но и судебным разбирательством.
Так случилось и с отцом. При очередном приезде уполномоченного РК ВКП(б) было голословно заявлено, что срываются планы хлебопоставок. Не подкреплённый фактами отчёт ушёл в райком, где вина была возложена только на председателя правления. В военное время разбирательство на бюро райкома ничем хорошим не заканчивалось. Впоследствии отец рассказывал, что когда спросил уполномоченного, зачем он это сделал (а ведь были почти друзьями!), тот прямо ответил, что должен выполнять свою работу и кого-то наказать, чтоб другие боялись. Лишь апелляция Горьковскому областному комитету ВКП (б) своим решением восстановила честное имя коммуниста и фронтовика Егорова.
Хохлома стала местом создания семьи Михаила Егорова. Здесь он встретил фельдшерицу Зиночку, с которой и связал свою семейную жизнь на долгие 45 лет.
В 1944 году его направляют на ещё более ответственную работу. Решением областного Управления топливной промышленности отца назначают директором Ковернинского леспромхоза. Интересна в этом плане запись в трудовой книжке: «Февраль 1944 года – назначен директором Ковернинского леспромхоза». «Июль 1944 года – утверждён в должности директора…». Испытательный срок с честью выдержан!
А фронт требовал не только людские ресурсы. Заводам оборонной промышленности нужна была древесина в огромных количествах. И вновь трудная задача: с кем вести лесозаготовки? Кто будет сплавлять лес по Узоле, вести лесопосадки? Ведь всё мужское рабочее население воюет.
У меня сохранилась старая пожелтевшая фотография, на которой среди вековых сосен и елей стоят женщины и мальчишки с двуручными пилами, а на лошадке седобородый старичок. Вот они, работники тыла, что ковали Победу! Отец часто рассказывал, что до слёз жалел «бабёнок», просил жену побольше наварить картошки в лес, вместе с ними валил лес, ставил его в ставежи – и всё вручную. А когда Узола по весне буйно разливалась, валили ставежи сутки напролёт, и хромой Ефремыч (так по-дружески звали его) с багром в руках был вместе с ними на равных. Потому и сохранились редкие фотографии, где рядом с ним его работницы.
Двенадцать лет, до 1956 года, возглавлял отец леспромхоз. Даже мне, совсем ещё маленькой, довелось бывать с ним на делянках и, пусть неосознанно, видеть этот тяжёлый труд.
А дальше записи в трудовой книжке говорят о других специальностях: начальник красильного цеха Ковернинской артели «Победа», затем работа в Ковернинской ремонтно-строительной конторе, мастер участка производственных работ… И везде на первом месте – общение с людьми, умение находить общий язык с ними.
Как человек неугомонный, находящийся в вечном жизненном поиске, большой правдоискатель, он к своим чинам добавил ещё и инфаркт. Но тяга к жизни была сильнее. Едва выписавшись из больницы, среди яблонь посадил он жёлудь как символ стремления к жизни. Из крошечного росточка вырос красавец-дуб, прикасаясь к которому, я словно разговариваю с отцом.
Сколько ни помню себя, ни разу не видела его пьяным. «Уважение заслужи делами, а не пьянкой да кулаками», – не раз говаривал он пьяненькому соседу, и тот послушно кивал головой. Советы отца ставились высоко, к нему шли люди. И все знали, что он поможет. А о его золотых руках знали все в округе. Мне казалось, что он умеет всё. Мебель в доме была сделана его руками в маленькой домашней мастерской, стоило лишь посмотреть на магазинный образец. А качество и по сей день говорит о добротности. За что бы он ни взялся, всё спорилось в его руках: кадочки любой величины – хоть на выставку; надо дочке на утренник тапочки из ткани – к утру готовы; больной жене нужно тепло – значит, подобьёт кроличьим мехом жилетку. Заядлый охотник и грибник, знал все потаённые тропы в округе, которые объездил на стареньком велосипеде. А из заказов на рыболовные сети (тогда запретов не было), которые он плёл вечерами, выстраивалась очередь.
Этот образец постоянного трудолюбия прочно вошёл в моё сознание – именно таким должен быть мужчина-семьянин. Жаль, что не все его планы осуществились. Он хотел весь свой талант мастерового человека передать сыну. Но после школы вместе с друзьями мой брат Игорь по призыву Родины, по комсомольской путёвке уехал на освоение целинных земель в Западной Сибири и Казахстане. Там он обрёл вторую родину, создал семью. И уже по его заветам строят свой жизненный путь три дочери.
А отец мечтал о наследнике, чтобы тот тоже всё умел. Часто, наблюдая за своим сыном Сергеем, вижу, что мечты моего отца потихоньку сбываются – ремесло в его руках есть! Созидательную линию в жизни выбрала и дочь Ольга, став архитектором. Как и у деда, у неё есть хорошая настойчивость и желание многому научиться.
Нам с мужем тоже есть кем гордиться, как когда-то отец гордился мной и Игорем. Мы оба получили высшее образование. Мои родители не имели высшего образования, но это были глубоко интеллигентные люди по образу мыслей и жизни. В районе многие, кому моя мама Зинаида Сергеевна как акушерка дала путёвку в жизнь, уже давно бабушки и дедушки. Более 35 лет проработала она в медицине, переживая за рожениц и их потомство. Она всегда очень тепло отзывалась о тех, с кем довелось работать и дружить: супруги Кучины, супруги Лузан, семья учителей В.Ф. и Ф.И. Игошиных, супруги Турковы, Беловы, фотограф Орехов… Да разве перечислишь всех, кто бывал в нашем доме! К родителям тянулись, с ними было надёжно.
Но, наверное, самыми счастливыми были мы с братом. Родители сумели окружить нас настоящей заботой и любовью, учили искренности и бескорыстию, исключающему чванство и жадность. Учили любить природу, знать её и наслаждаться красотой. У них был самый лучший цветник и самые вкусные яблоки, а в доме вольготно росли экзоты – монстера, лавр.
Да и мама с отцом словно дополняли друг друга, даже день рождения у них был в один день – 4 сентября, только в разные годы. Доброжелательные и приветливые, они как родных приняли в свою семью зятя и сноху. Однако традиции, заложенные в нашей семье, должны были соблюдаться. Именно в этом видится секрет уважения к старшим.
…Давно нет мамы, папы… Если бы они были живы, то своё тепло и уважение им дарили бы пять внуков, десять правнуков и два праправнука.
4 сентября 2014 года моему отцу М.Е. Егорову исполнилось 100 лет со дня рождения. Солидная дата, которая окрашена светлой памятью о нём и моей маме.
Маргарита Груздева, дочь